Хотя официальная статистика продолжает тешить граждан Украины какой-то удивительной национальной неуязвимостью, очевидно, что коронавирус до нас добрался, как минимум, еще 20 февраля. Тогда, как вы помните, произошла битва в Новых Санжарах, жители которых кинулись защищать родные места от китайской заразы в лице вывезенных из Уханя соотечественников и большой группы иностранцев. Победила дружба, инфекцию не нашли, а в головы она прочно забралась.
Теперь же, когда вслед за прочей Европой украинские власти принялись применять профилактические меры, эпидемия стала фактом повседневной жизни украинцев, даже если пока среди родных, близких и знакомых – тьфу-тьфу-тьфу – нет ни больных, ни чего похуже.
Общие трудности – это всегда проверка общества на меру коллективного благоразумия и солидарности, и тут у нас все открытия еще впереди. Некоторые уже поразительны. К новосанжарскому феномену добавилась позиция некоторых представителей церкви, которые уверяют, что даже мысли о том, что заразиться можно во время коллективного причащения, это страшный грех. Моліться і поборете. Выйдет осечка – значит, неубедительно молились и вообще в вере некрепки.
Надежда, что удастся пропетлять, как-то сникает на фоне заявлений обычно предельно спокойной и хладнокровной Ангелы Меркель, что Германию скорее всего ждет инфицирование коронавирусом до 70% населения. Главное, чтобы не все сразу, справиться будет сложнее. При этом на грустные мысли наводит сообщение, что завтра немецкое правительство выделит больше миллиарда долларов на борьбу с эпидемией. Если по численности заболевших мы посоревнуемся с кем угодно, то, по располагаемым средствам на борьбу, Украина – одна из самых бедных стран Европы – находится в крайне стесненном состоянии. Молитвами не компенсировать.
Опять же, и деньги во время форс-мажора – не главное, хотя без них совсем не хорошо. Главное – качество кризис-менеджмента, а откуда ему взяться, если и без кризиса государственный менеджмент у нас самое слабое место. С другой стороны, вот и неотлагательный повод вычистить совсем уж негодных.
Проблема в том, что в Украине сложилась уникальная констелляция проблем. Реакцией на безнадежный политический тупик и элитную несостоятельность стало избрание Владимира Зеленского, который сам из решения стал одной из проблем, которую нужно решать, в том числе ему самому. Тотальное недоверие власти, чуть было оттаяв, опять возвращается на дозеленские уровни. Кадровый голод истощает буквально все области жизнедеятельности: людей много, нужных людей на нужных позициях нет практически нигде, те, что есть – чудо и исчезающее исключение. Все это происходит в стране, которая шесть лет ведет мучительную войну с Россией и никак не перескочит в новое качество, застряв в переходе от постсовка – куда? Отвечать на этот вопрос некому, а тем, кто отвечает, веры нет. Ну, вот теперь еще сверху на все это навалился коронавирус, который ударит по мозгам, легким и карманам.
Сколько украинцев находится в наиболее пораженных коронавирусом странах мираБольше всего украинцев сейчас в США, Германии, Испании и Франции, которые входят в перечень стран с наибольшим количеством инфицированных китайским вирусом.
Когда количество обрушившихся невзгод превышает какой-то мыслимый барьер, в отчаянной битве за самосохранение организм перестает обращать внимание на сигналы тревоги, которые оглушают и ослепляют со всех сторон, перекрывая друг друга. Нет больше никакого смысла хвататься за голову. А вот подняться над всем этим сумасшествием и попытаться взглянуть на него с безмятежной высоты может как-то и сориентировать, как быть дальше, отбросить суетное и сосредоточиться на сущностном. Может, все не так безнадежно, как мы себя убедили и как убеждают другие. Это не точно, но а вдруг.
И руки, обязательно мыть руки, даже если кажется, что все катится к чертовой матери.
Леонид Швец, специально для «Слово и Дело»
Получайте оперативно самые важные новости и аналитику от «Слово и дело» в вашем VIBER-мессенджере.
ЧИТАЙТЕ В TELEGRAM
самое важное от «Слово и дело»