В разговорах о вариантах развития нынешней военно-политической ситуации с избытком тревоги и мало глубоких размышлений. Неврастеническая зацикленность на актуальности отбирает возможность помыслить ситуацию за рамками текущих страхов и ненадежных надежд. В самый раз дать неприлично длинную цитату.
«Часто можно услышать, будто есть неумолимый закон природы, который никогда не даст нам жить в мире друг с другом. Когда спрашиваешь, что же это за закон, тебе говорят про «естественный отбор», путем которого жизнь устраняет слабых, обеспечивая развитие наиболее совершенных особей. При этом обычно ссылаются на эволюционную теорию Дарвина… Но описывая механизм естественного отбора, Дарвин и еще больше его последователи делали упор на роли конкуренции и борьбы, умаляя роль сотрудничества и взаимной помощи, — как будто естественный отбор всегда есть только результат победы сильнейшего и гибели слабого…
Среда, к которой должен приспособиться организм, чтобы выжить, — совсем не та нехитрая реальность, которую представляют себе те, кто слишком примитивно воспринимает тезис «борьбы за существование». На самом деле среда — чрезвычайно сложное понятие, она включает все, что окружает организм, в том числе его собственный вид, и во многих случаях трудно даже провести границу между средой и обитающей в ней особью. Природа установила сложнейшую обширную систему равновесия между несчетными организмами, каждый из которых составляет часть «среды» всех других. Равновесие есть и между организмами и населяемым ими неорганическим миром. В этих условиях, чтобы приспособиться к среде, сотрудничество важнее преобладания. Если бы понятие «борьбы» вообще имело смысл в генетике, то скорее всего такой: организм, который «борется» со средой, включая другие организмы, есть уродец, обреченный на немедленную погибель».
Это слова из книги мексиканского антрополога Сантьяго Хеновеса «Человек – война или мир?». Написана она была полвека назад, и пока ее автор путешествовал в составе экспедиции Тура Хейердала на папирусной лодке «Ра», ему за этот труд и соответствующий вклад в борьбу за дело мира была присуждена премия имени папы Иоанна XXIII. Тут бы и конец этой прекрасной истории, но она еще даже не начиналась. А началась она в 1972 году, когда Хеновес оказался на борту самолета, который террористы решили угнать на Кубу. Ученый – специалист по проявлению человеческой агрессии неожиданно попал в уникальную ситуацию, когда мог наблюдать за предметом своего научного внимания. Тогда-то он и решил провести контролируемый эксперимент, который бы дал богатый материал для исследования.
К маю 1973 года было отобрано десять добровольцев, которые согласились пересечь Атлантику на небольшом безмоторном плоту от Канарских островов до Мексики. Одиннадцатым был профессор Хеновес. Какой-то морской опыт был лишь у самого ученого и шведки Марии Бьернстем, первой в мире женщины с капитанской лицензией. Состав участников был подобран максимально пестрый: американская официантка и ангольский священник, израильтянка и арабка, японский фотограф и греческий трактирщик, мужчины и женщины почти в равной пропорции, причем внешней привлекательности уделялось не последнее внимание, чтобы сыграло свою роль сексуальное соперничество. Даже капитан-женщина была выбрана не зря: по идее Хеновеса, это должно было побудить мужчин к тому, чтобы оспорить ее лидерство. Ученому нужны были конфликты между людьми, поставленными в условия выживания.
Зомби-апокалипсис-2021. Колонка Леонида ШвецаРечь, конечно, не об актуальной опасности восстания покойников из могил. А вот смоделировать ситуацию, когда требуется международное сотрудничество, чтобы преодолеть смертельную опасность для человечества, весьма полезно.
Однако к середине путешествия, к пятидесятому дню плавания, никаких проявлений агрессии у участников эксперимента, к смущению Хеновеса, не наблюдалось. Психологические тесты фиксировали какие-то процессы на подсознании, постоянная болтанка и невозможность уединиться на тесном плоту сказывались, но выплескиваться наружу негативным эмоциям на других никто себе не позволял. Тогда антрополог стал просто откровенно провоцировать членов экспедиции, натравливать друг на друга или подзуживать к сексуальным контактам, позволять себе расовое третирование. Решающим моментом стало отстранение Марии от капитанских обязанностей, когда она потребовала увести плот в ближайшую бухту ввиду приближавшегося урагана. Это означало бы конец эксперимента, Сантьяго не мог этого позволить и взял командование на себя.
После этого эксперимент чуть было не пошел по конфликтной линии, но совсем не той, что предполагал антрополог. Экипаж, осознав, что главная опасность исходит как раз от организатора эксперимента, стал задумываться о том, чтобы Хеновеса физически устранить. В конце концов, это было залогом выживания. К счастью, до этого дело не дошло, а случай помог резко изменить ситуацию.
Одним ранним утром, когда все спали, вдруг кто-то заметил, что на плохо управляемый плот надвигается огромное грузовое судно. Столкновения и гибели, казалось, было не избежать, Сантьяго Хеновес совершенно растерялся. Мария быстро организовала людей: кто-то стал подавать звуковые сигналы с помощью сирены, кто-то запускать файеры, и в последний момент судно изменило курс. После этого лидерство Марии не оспаривалось, Хеновес прекратил тестирование, устранился и заболел, то ли на самом деле, то ли сработала психосоматика. Экипаж закончил плавание куда более дружным, чем отплывал.
Эксперимент оказался действительно удачным. Солидарность и готовность к сотрудничеству помогают людям оставаться людьми, гасить собственную агрессию, а проблемы в большей степени исходят от лидеров-экспериментаторов. В терминологии самого Сантьяго Хеновеса, от организмов-уродцев, которые борются со средой, включая другие организмы.
«Учение об эволюции никак не может оправдать дальнейшего признания нами войны. Мы должны найти в себе необходимое мужество, чтобы представить себе другой образ жизни, — мужество, какое проявили наши древнейшие предки, когда покинули отведенную им природой первозданную пещеру и ступили на путь человеческого развития... Человеку нужна культура, развитая до такого уровня, когда нет места даже заменителям войны… Он — единственное существо, знающее, что ему суждено умереть. Зная это, он может либо безвольно отдаться приливам и отливам естественных процессов, либо деятельно трудиться, чтобы контролировать их и преодолевать. Неужели исключена возможность того, что то самое существо, которое изобрело войну, в один прекрасный день изобретет мир?..»
Кремль вернул в широкий оборот слова «война» и, к ужасу расслабившейся Европы, заставил принимать войну как постоянную возможность и практически данность. Придется заново изобретать мир. Мир, в котором нет места организмам-уродцам, заточенным на агрессию.
Леонид Швец, специально для «Слово и дело»
Получайте оперативно самые важные новости и аналитику от «Слово и дело» в вашем VIBER-мессенджере.
Регулярну добірку актуальної перевіреної інформації від «Слово і діло» читайте в телеграм-каналі Pics&Maps.
ЧИТАЙТЕ В TELEGRAM
самое важное от «Слово и дело»