Одно из последствий деоккупации и реинтеграции территорий, которые Украина потеряла вследствие военной агрессии со стороны России ‒ как отделить в юридической плоскости тех граждан, которые активно помогали и способствовали планам врага на оккупированных территориях и тех, кто стал заложником обстоятельств. Остроту проблеме придает то, что данный вопрос лежит не только в правовой плоскости, но и в моральной.
Все эти процессы уже подробно описаны на примере многих других конфликтов и государств, которые возвращали себе утраченные в результате агрессии или войны собственные территории. Конечно, в этих процессах нужно учесть сразу несколько составляющих: уголовное наказание за тяжкие преступления, ограничения конституционных прав для тех, кто способствовал намерениям агрессора, и процедуру «очистки» для граждан, которые не собирались становиться сторонниками государства-агрессора, однако вынуждены были действовать в предложенной оккупантом системе управления или осуществления своей политики.
В обществе возникает немало спорных вопросов относительно самого определения статуса «коллаборационист» и дальнейших последствий. С одной стороны ‒ намерения государства наказать за преступления в контексте сотрудничества с агрессором не способствует реинтеграции и деоккупации возвращенных территорий. Люди просто боятся реваншистских настроений, которые еще часто формируются и поддерживаются пропагандистскими медиа-захватчиками.
С другой стороны – необходимо учитывать аспект установления справедливости, ведь со стороны Украины речь идет о людских потерях и вопросе восстановления собственного суверенитета. А учитывая еще и обстоятельства «гибридного конфликта» ‒ осуществление процедур так называемого переходного правосудия в условиях деоккупации частей Донецкой и Луганской областей, а также Крыма ‒ делает этот процесс слишком сложным для коммуникации как внутри украинского общества, так и в отношении граждан с временно оккупированных территорий.
Сотрудничество vs измена
Сейчас в Верховной раде зарегистрированы три законопроекта о коллаборационизме. Два из них ‒ авторства нардепов от «Слуги народа» и один ‒ от «Европейской солидарности».
Переходное законодательство по Донбассу и Крыму: что предлагает МинреинтеграцииЗаконопроект определяет общие принципы ответственности, амнистии и люстрации за действия во время временной оккупации территорий Украины.
В обоих случаях, определение коллаборационизма хоть и не похоже, однако предполагает примерно одинаковые трактовки. Представители монобольшинства определяют «коллаборационизм» как содействие отдельными гражданами или юридическими лицами государству-агрессору в осуществлении агрессивных действий, развертывании вооруженного конфликта против Украины, включая поддержку вооруженных формирований и оккупационных администраций государства-агрессора и другие действия.
В ЕС определяют данное понятие как умышленное и добровольное сотрудничество гражданина Украины с государством-агрессором или ее представителями в любой форме, в интересах государства-агрессора и в ущерб национальной безопасности Украины или ее союзников. При этом следует подчеркнуть слово «умышленное» ‒ к нему возникает больше всего споров.
При этом в Украине пока на негосударственном уровне создана база, в которой собираются данные о военных преступлениях ‒ этот проект создан благодаря усилиям правозащитных общественных организаций. На уровне государства процесс сбора данных должен быть разработан и запущен благодаря совместным усилиям Министерства реинтеграции временно оккупированных территорий, ОГП, правоохранительных органов и общественных организаций. Вице-премьер-министр и министр по вопросам реинтеграции временно оккупированных территорий Украины Алексей Резников надеется, что Верховная рада примет закон о переходном периоде и переходном правосудии для Крыма и ОРДЛО в 2021 году.
Пока в данном вопросе остается неопределенность ‒ ведь законопроект №2689 «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины относительно имплементации норм международного уголовного и гуманитарного права» был принят парламентом в первом чтении еще в сентябре 2020-го, а в марте текущего года хоть и появился для рассмотрения в повестке дня, однако так и не был заслушан в стенах сессионного зала.
Законопроект имплементирует в правовой системе Украины нормы международного уголовного и гуманитарного права ‒ внедряет понятие преступления против человечности и создает полноценный каталог военных преступлений, по которому смогут работать прокуроры и судьи. Всего в законопроекте предполагается более 50 видов военных преступлений и преступлений против человечности, которые четко структурированы по объектам посягательства.
Сага о люстрации
Еще один процесс, который будет запущен в рамках переходного правосудия ‒ люстрация. Речь идет о своеобразной «проверке» благонадежности.
Реинтеграция Донбасса: какие шаги может предпринять украинская властьПервая фаза реинтеграции Донбасса должна включать вывод российских войск с территории Украины, потом может быть проведена амнистия за нетяжкие преступления и этап формирования власти на уровне местных советов, считает эксперт.
При этом, люстрация не распространяется на лиц, совершивших уголовные деяния ‒ они должны преследоваться и наказываться в соответствии с уголовным правом. Те, кто прошли «фильтр» уголовного закона, должны подлежать люстрации исключительно на основаниях и в порядке, предусмотренных законом. Соответственно, именно в законе о люстрации должен быть подробно определен перечень должностей или видов занятий, работа на которых является основанием для проверки.
В то же время люстрация должна происходить с соблюдением принципа индивидуальной вины, которая должна быть доказана в каждом случае отдельно, и обеспечением права на защиту и права на обжалование в суде. Именно в данном контексте люстрация в Украине фактически не состоялась ни в 1990-х ‒ после выхода Украины из состава СССР и объявления о независимости, ни после событий Революции достоинства, когда под условную люстрацию могли бы попасть тысячи чиновников и политиков, которые оказались в одном лагере с тогдашней властью во главе с Виктором Януковичем и «Партией регионов», действия которых были связаны с нарушением конституционных прав украинских граждан. Впрочем фактическое наказание понесли единицы, или те политики или чиновники, которые оказались в санкционных списках.
Именно от «неизбирательных» люстраций предостерегают в ПАСЕ и ООН, а Европейский суд по правам человека чаще всего становится на сторону истца, который пострадал от общих критериев люстрации. Ведь этот процесс не может иметь ничего общего с политическим подтекстом, если речь идет о правовом государстве, в каждом случае вина должна быть доказана в индивидуальном порядке с предоставлением права обжалования.
Начинать процесс люстрации без окончания судебной реформы в Украине опасно. Кроме этого, стоит в отдельном законе учесть специфику оккупации части Украины до завершения вооруженной агрессии.
Наконец, государство должно запустить механизм подготовки кадрового резерва, понимая, что в случае процесса люстрации во время деоккупации и возвращения территории придется рассматривать десятки тысяч дел. И именно во избежание вакуума на государственных должностях на этих территориях, стоит заранее подготовиться.
Александр Радчук, специально для «Слово и дело»
ЧИТАЙТЕ В TELEGRAM
самое важное от «Слово и дело»