Указ президента Украины Владимира Зеленского «О решении Совета национальной безопасности и обороны Украины от 2 февраля 2021 года «О применении персональных специальных экономических и других ограничительных мер (санкций)», в результате которого «закрыты» отдельные телеканалы, вызвал оживленную реакцию и диаметрально противоположные оценки.
По большому счету, позиции, которые лежат в основе различных оценок, можно свести к двум диаметрально противоположным: действия власти – это «дерзкое наступление на свободу слова»; решение СНБО и указ президента – это «правильный шаг, обусловленный необходимостью выбить из рук страны-агрессора инструменты, с помощью которых осуществлялась агрессия в информационном пространстве Украины».
Санкции против каналов Медведчука: как развивались события с 2018 года и до сегодняКак развивалась ситуация с телеканалами 112 Украина, NewsOne и Zik с 2018 года и до введения санкций Зеленским.
Понятно, что оценки политиков определяются позицией лагерей, к которым они относятся и вряд ли могут быть ими пересмотрены, а следовательно вряд ли могут считаться если не «объективными», то хотя бы незаангажированными. И это нормально.
Ненормально, когда люди, эксперты, аналитики и т.д., которые претендуют на беспристрастность, становятся на какую-то из указанных выше позиций и всеми силами отстаивают ее, не замечая, что начинают с того, чем следовало бы заканчивать. Иначе говоря, почему-то забывают, что и первая, и вторая позиции ‒ это лишь презумпции, предположения, или если хотите, равновероятные гипотезы, а следовательно нуждаются в проверке. И только после того, как в результате фальсификации и верификации будет установлено которая из позиций является если не истинной, то хотя бы более вероятной, можно переходить к оценкам.
Уверен, что никто не будет спорить, что «притеснения свободы слова» ‒ это плохо и недопустимо. Но перед тем, как давать такую оценку надо все-таки определить ‒ выдерживает ли предположение о том, что действия власти – это «ущемление свободы слова» рациональную критику.
Прежде всего, следует уяснить, что «свобода слова» не является безусловной и абсолютной.
Практически во всех демократических, либеральных государствах есть определенные ограничения и исключения из права на «свободу слова». Например, призывы к свержению конституционного строя; разжигание религиозной, расовой, этнической вражды; ксенофобские или антисемитские заявления и т.д. – все это не только не поддерживается, но и репрессируется в большинстве государств. Между прочим, забавно, что значительная часть тех, кто сейчас так ратует за свободу слова, то одновременно остро выступает против пропаганды, к примеру, гомосексуализма. Эй, господа, пропаганда гомосексуализма – это также проявление свободы слова, но это измерение свободы слова для некоторых является неприемлемым.
Скажу больше, для каждого есть предел, за которым «свобода слова» заканчивается – вряд ли кто-то станет защищать мое право свободно называть публично его или ее похабными словами или распространять лживые сведения. Кстати, за это предусмотрена ответственность. Так ли является это ограничением свободы слова?
Впрочем, пока цель не в том, чтобы установить границы свободы слова и не в дискуссии о методах и принципах их определения, вполне достаточно просто признать, что эти пределы таки существуют, нравится это кому-то или нет.
Двигаемся дальше.
Информационная война: какие телеканалы запрещали страны мираВ Молдове несколько лет был запрет на российские новости, в странах Балтии блокируют Russia Today.
Современные теоретики, а вслед за ними и практики, а может наоборот – теоретики вслед за практиками, выделяют наряду с традиционными измерениями для военных столкновений – суша, вода, воздух – еще и кибер-, и информационное пространство. Соответственно, вопросом национальной безопасности в современном мире является не только защита территории, территориальных вод и воздушного пространства, но и соответственно кибер- и информационного пространства.
И не стоит недооценивать опасности инвазий в информационном пространстве. Вспомним хотя бы фейк о «девочке Лизе», которую якобы изнасиловали иммигранты с Ближнего Востока в одном из городов Германии, и политические последствия, которые этот фейк за собой потянул. Можем вспомнить роль «Радио тысячи холмов» в геноциде, имевшем место недавно в Руанде...
На самом деле, примеров гораздо больше, поэтому нет смысла все их приводить, достаточно просто признать, что в информационном пространстве вполне может происходить агрессия и она может быть ничем не менее опасной, чем агрессия в географическом пространстве. Поэтому задача государства защищать информационное пространство от потенциально опасных и враждебных инвазий в нем, безразлично они происходят извне или изнутри государства. И все государства, включая демократичные и либеральные, эту задачу пытаются решить. В то же время, стоит отметить: задача в том, чтобы защищать государство от вражеских инвазий в информационном пространстве, но ни в коем случае не власть от критики оппонентов.
А теперь вернемся к «нашим баранам».
В Украине власть критиковали, критикуют и будут критиковать как вполне обоснованно, так и кое-где безосновательно, практически все СМИ – и это нормально, недаром же масс-медиа иногда называют «сторожевыми псами демократии». То есть критика власти, а иногда и откровенно предвзятое и враждебное отношение к ней, далеко не то, что отличало телеканалы, которые попали под санкции. Видимо было еще что-то...
И вот здесь возникает ключевой вопрос: чем является это «что-то».
Многим как сторонникам, так и оппонентам одобренного Владимиром Зеленским решения, хотелось бы, чтобы этим «нечто» был субъективный фактор – нравится или не нравится риторика каналов; являются или не являются эти каналы ретранслятором нарративов российской пропаганды; дестабилизирует или не дестабилизирует деятельность этих каналов ситуацию в Украине; способствует или не способствует вещание этих каналов падению рейтингов власти и росту рейтингов политической силы, к которой относится их «владелец» и другие.
Впрочем, это ошибочный подход.
Вопрос не в личных предпочтениях и не в субъективных оценках. Наконец, не забывайте, что по крайней мере еще один близкий по духу телеканал «НАШ» продолжает свое вещание, несмотря на требования некоторых чрезмерно восторженных активистов закрыть и его. Но его не закроют. По крайней мере до тех пор, пока не будет формальных, законных оснований.
То есть оказывается, что наряду с возможным наличием и субъективной мотивации (по которой можно делать только предположения, так как ни установить, ни опровергнуть ее наличие – не удастся) для применения санкций должны быть формальные, юридические основания.
Сейчас мы знаем только то, что решение СНБО было принято на основании информации СБУ и нам неизвестно, насколько эта информация доказывает, что субъект, против которого применяются санкции, самом деле представляет реальную или потенциальную угрозу для национальной безопасности.
Кстати, здесь справедливости ради надо отметить, что дискуссия вокруг указа президента происходит еще в одной плоскости: насколько законно или незаконно это решение принято.
Это предмет другой дискуссии, которую должны вести юристы, а не политологи, поэтому ограничусь лишь напоминанием, что санкции указом президента Украины на решение СНБО вводятся в Украине не впервые, и по своему как содержанию, так и форме нынешние ничем не отличаются от аналогичных решений в прошлом, которые тогда никто не оспаривал и не ставил под сомнение, а правовые основания с тех пор совсем не изменились. Поэтому очень забавно слышать риторику о том, что президент Украины Владимир Зеленский якобы вышел за пределы своих полномочий, на самом деле сделав то, что определено Конституцией Украины и действующим законодательством.
В конце концов, ответ на вопрос, что законно, а что нет, может дать только суд.
Словом, истинность или ложность предположения о том, что решение СНБО и указ президента – это «правильный и законный шаг, обусловленный необходимостью выбить из рук страны-агрессора инструменты, с помощью которых осуществлялась агрессия в информационном пространстве Украины» зависит от информации, собранной и предоставленной СБУ на рассмотрение СНБО.
Зато предположение о том, что санкции, которые влекут за собой закрытие нескольких каналов являются «наступлением на свободу слова» в принципе не может быть верифицировано, не выдерживает рациональной критики и обречено остаться пропагандистским штампом.
И в завершение. Очень жаль, что в Украине закрывают СМИ путем применения санкций. Но еще более обидно, что в Украине есть СМИ, которые функционируют и финансируются способом, который заставляет применять против них инструмент санкций.
Валентин Гладких, специально для «Слово и дело»
Получайте оперативно самые важные новости и аналитику от «Слово и дело» в вашем VIBER-мессенджере.
Регулярну добірку актуальної перевіреної інформації від «Слово і діло» читайте в телеграм-каналі Pics&Maps.
ЧИТАЙТЕ В TELEGRAM
самое важное от «Слово и дело»