Вопрос ответственности в политике все острее встает в контексте разочарования украинцев в действующих политиках. Высокий запрос на «новые лица» также связан с желанием значительной части населения наконец «навести порядок в стране».
Вопрос ответственности касается как самих политиков, так и избирателей. Однако можно ли вообще говорить, что украинцы тоскуют по «сильной руке»? То есть, сможем ли мы потерпеть диктатуру ради проведения быстрых и решительных реформ? И вообще, насколько возможен такой сценарий?
Как показывает опыт президентства Виктора Януковича, любые «диктаторские инициативы» правящей верхушки длятся в Украине недолго. Однако ситуация может и измениться, учитывая сложные обстоятельства, в которых оказалась Украина.
Путем разочарований
На заре независимости Украины наиболее удачным опытом диктатуры сумел воспользоваться Леонид Кучма, которого в 1992 году Верховная Рада утвердила премьер-министром. Именно кризис в экономике позволил Кучме взять на себя ответственность за все последующие изменения. Как ни странно, парламент поддержал его предложение на полгода ввести особый статус для правительства и выпускать так называемые «декреты» – фактически законы, которые не нуждались в утверждении Верховной Радой. Единственный предохранитель – парламент таки мог наложить вето в течение 10 дней с момента выхода правительственного декрета.
Подобная договоренность между правительством и парламентом дала возможность спасти государство от экономического коллапса. Впрочем, подобная история – это ничто иное, как яркий пример диктатуры. Еще одну попытку осуществить уже системные изменения в Конституции предпринял экс-президент Виктор Янукович в 2010 году. Впрочем, он все-таки не решился на полный демонтаж всех демократических институтов, а видение его версии «диктатуры» состояло в устранении политических конкурентов для собственного непрерывного обогащения.
На самом деле, большинство украинцев, говоря о «сильной руке», вспоминают свою молодость – советские времена, когда именно государство формировало четкие правила игры. Правда, это одновременно не означает, что украинцы тоскуют по советским тиранам и диктаторам. В отличие от русских, украинцы гораздо менее благосклонно относятся к советским руководителям. Особенно показателен опрос КМИС, один из вопросов в котором касался отношения респондентов к личности Иосифа Сталина. Так, 42% респондентов относятся к Сталину с неприязнью, страхом или ненавистью, 30% – безразлично, 14% – с уважением, симпатией или увлечением. 28% опрошенных считают Сталина мудрым руководителем, 52% – не согласны с таким утверждением. 75% не хотели бы жить и работать во времена правления Сталина.
«Умная» диктатура?
Социологи утверждают, что запрос на «сильную руку» среди украинцев связан прежде всего с желанием навести порядок и высоким запросом на безопасность. Украинцы устали от беззакония, произвола, «мажоров» на дорогах, взрывов в центре столицы, роста преступности и других негативных явлений.
Именно поэтому, согласно недавним социологическим опросам группы «Рейтинг», запрос на «сильную руку» среди различных групп респондентов составляет 60-70%. «Запрос на порядок высокий среди старшего поколения, самых бедных и граждан с низким уровнем образования. В то же время даже в среде молодых, самых богатых и опрошенных с высоким уровнем образования доля тех, кто выступает за порядок, не менее 60%», – говорится в исследовании социологов.
К чему могут привести такие тенденции? На самом деле, вариантов несколько. Во-первых, часть граждан абсолютно нормально относятся к тому, чтобы к власти пришли военные. Важным моментом является то, что именно к Вооруженным силам сейчас самое высокое доверие в обществе. Даже если это будут представители парамилитарных организаций с националистическим уклоном. Этакая «хунта», которой так часто российские пропагандисты пугают своих сограждан. Единственный вопрос в том, кто имеет достаточный авторитет и среди военных, и в обществе, чтобы удержать ситуацию под контролем. Единственный способ реализовать данный сценарий в нынешних условиях – военный переворот. Правда, существует значительный риск того, что за военным диктатором будут стоять интересы какого-то из олигархов или даже нескольких из них.
Во-вторых, патерналистские запросы среди украинцев могут реализоваться в таком явлении, как «smart-диктатура». В таком варианте все будет зависеть от харизмы, волевых качеств, образованности и адекватности лидера, которого могли бы выбрать украинцы даже во время демократически проведенных президентских выборов. Единственная проблема – на горизонте новые черчилли пока даже не просматриваются.
В-третьих, неудовлетворенный общественный запрос может трансформироваться в поиск «народных героев». В украинской истории множество таких примеров – начиная со Средневековья, заканчивая настоящим временем. Богдан Хмельницкий, Устим Кармелюк, Олекса Довбуш, Холодный Яр, УПА – все эти лидеры и исторические явления появлялись именно в наиболее трудные времена, когда у украинцев не было ни своего государства, ни своих политиков. Появление и популярность движения «Правый сектор» во время событий Революции Достоинства также является следствием желания украинцев видеть действенную политическую силу и лидеров.
Не стоит думать, что проявиться подобные тенденции могут только в правом политическом спектре. Не стоит недооценивать расслоение общества и «левацкий» запрос на восстановление социальной справедливости. Именно поэтому украинцы с расположением отнесутся и к появлению неких «робин гудов» – мстителей, которые борются с несправедливостью. Тем более что в Украине вопрос высоких состояний политиков, судей, чиновников часто связан с коррупцией и теневыми схемами. Потому это лишь придаст остроты моменту в случае появления подобного движения.
В поисках «сильной руки»
На самом деле, ни один из вероятных рейтинговых кандидатов в президенты вряд ли сможет реализовать запрос украинцев на «сильную руку». Причина в том, что диктатура возможна не только тогда, когда существует благоприятная ситуация для ее внедрения, но и когда вокруг лидера элиты объединяются ради достижения определенных политических целей. Все лидерские политические партии в Украине исчезают в тот самый момент, когда угасает рейтинг политика, который мог обеспечивать доступ этой политической силы к власти. После этого бывшие соратники ищут других «удобные» места в более рейтинговых политических проектах.
Поэтому какой бы решительной и воинственной риторикой не пользовались нынешние кандидаты в президенты, выглядеть это будет так же, как предвыборная президентская кампания Арсения Яценюка в 2010 году с «полосатыми» билбордами.
А вот риск узурпации власти путем закулисных политических договоренностей и изменений в Конституцию остается. Соблазн закрепить и расширить полномочия президента может возникнуть у любого из нынешних политиков. Эксперты не видят в этом слишком серьезной проблемы, если параллельно в Украине будет действовать эффективная система сдержек и противовесов. Наоборот, возможно в тяжелые для Украины времена президентско-парламентская республика могла бы стать лучшим государственным строем. Примеров успешных стран, где «сильный» президент, который одновременно является ответственным за создание правительства (и фактически его возглавляет), хватает. Вспомнить хотя бы Францию и США. Правда, эти страны стали такими не сразу – этому предшествовали непростые и длительные исторические процессы.
Александр Радчук, специально для «Слова и Дела»
ЧИТАЙТЕ В TELEGRAM
самое важное от «Слово и дело»