В условиях эпидемии тема отделения церкви от государства вдруг повернулась неожиданным боком. На смену многочисленным и часто оправданным упрекам, что у нас это отделение не проведено должным образом, пришло прозрение от того, как церковь явочным порядком игнорирует государство с его санитарными предостережениями и предписаниями, увеличивая опасность бесконтрольного распространения вируса. Становится очевидным, что многолетнее заигрывание с иерархами и показная набожность правящих кругов не спасают в форс-мажорных обстоятельствах от угрозы здоровью ни страну, ни самих иерархов, ни деятелей, сделавших свою воцерковленность политической фишкой.
Уже очевидно, что Страстная неделя и Пасха принесут Украине новую волну заражений, которая накроет ближе к майским, по истечении инкубационного периода. Несмотря на все предостережения, 7% наших сограждан намерены непременно освятить пасхальную корзину, а 4% примут участие в богослужении. Этого числа вполне достаточно, чтобы широко поделиться коронавирусом как с братьями и сестрами во Христе, так и с неверующими и с представителями прочих конфессий. Закрыть храмы для прихожан в Светлое воскресенье решились только католики, остальные готовы рискнуть своим и чужим здоровьем. Католикам легче: у них сам папа Франциск задал карантинные стандарты, проводя службы на пустой площади святого Петра в Ватикане. Впрочем, наши не были бы нашими, если бы в Самборе местный священник УГКЦ не устроил крестный ход со всеми сопутствующими нарушениями карантина.
Можно в очередной раз посетовать на санитарное невежество и социальную безответственность части населения, традиционно ругнуться на попов, особое внимание уделив попам московского розлива, но это ничуть не изменит положение, когда нам приходится жить бок о бок с людьми, имеющими отличное от нас представление о мироустройстве в целом и о сангигиене в частности. За оставшийся до Пасхи день их точно переубедить не удастся, с кем-то не вышло бы и в другие сроки.
Несмотря на всю чрезвычайность, перед нами весьма характерная ситуация, когда в обществе приходится согласовывать интересы очень разных людей, ко всеобщему благу и минимальному злу. Небезопасность обстоятельств лишь подчеркивает, насколько велико искушение одних наплевать на мнение других, даже если это ставит их жизнь под угрозу. Кстати, с точки зрения некоторых истово верующих, подвергают их жизнь опасности как раз те, кто хочет запретить им участие в церковных обрядах в это тяжелое время: Церковь для них источник настоящей силы и надежды, что беды пройдут мимо, без этого веры нет. В том и заключается задача власти, чтобы сторонники несовместимых позиций не причинили друг другу и стране в целом трагический ущерб, и при этом убедительным нужно быть для всех. Тяжело? Еще бы. Большое искушение пустить все на самотек, а потом развести руками.
Метафора Церкви, которая видит себя как Тело Христово и дышит единым дыханием, по определению Климента Александрийского, легко переносится на все общество, при всем его разнообразии, когда особенно ощущается единство коллективного тела, атакуемого смертельным вирусом. Отдельные «я» могут сколько угодно не нравиться друг другу, но наличие единого дыхания заставляет считаться с «мы», и наоборот, любое индивидуальное дыхание имеет значение. Маска, самоизоляция отгораживают от других, но и подчеркивают связность с ними.
Вообще-то, это основы существования гражданской нации, а у нее свои требования к качеству власти. Пока ни по одной из этих позиций – развитой гражданственности и продвинутой власти – мы даже не подобрались к подножью пика, как принято говорить в эти заразные дни, которые стали испытанием и для более зрелых во всех отношениях народов. И порой завидуешь тем, кто курит, потому что они могут закурить, и тем, кто верит, они могут помолиться. Но это, конечно, все временные слабости.
Леонид Швец, специально для «Слово и дело»
Получайте оперативно самые важные новости и аналитику от «Слово и дело» в вашем VIBER-мессенджере.
ЧИТАЙТЕ В TELEGRAM
самое важное от «Слово и дело»