Министр юстиции Павел Петренко сообщил, что украинские суды объявили около 1700 приговоров за коррупционные преступления в 2017 году. Из них 800 человек отбывают наказание в тюрьмах. При этом в отчете международной антикоррупционной организации Transparency International за 2017 Украина занимает 130-134-е место вместе с Гамбией, Ираном, Мьянмой и Сьерра-Леоне. Государство набрало 30 баллов из 100, что на один пункт больше по сравнению с предыдущим годом. К слову, Петренко, который является лидером по выполнению обещаний в правительстве, намерен создать в Украине Высший антикоррупционный суд. В АП планируют, что суд заработает уже к концу 2018 года.
Политолог Владимир Цыбулько отметил, что в данном случае речь не идет о топ-коррупционерах.
Действительно, дело Мартыненко в суде, по делу группы Клименко завершено следствие, передано дело на изучение, многие другие – тоже в судах, напомнил он.
С другой стороны, мы хотим быстрого эффекта, а это иногда диктует в большей степени политические приговоры, нежели правовые, добавил эксперт.
«Следует понимать, что мы живем в жестких конкурентных правовых условиях, и если государство напринимает быстрых политических решений, то осужденные по этим решениям могут побороться за свое имя в Европейском суде по правам человека. При таком раскладе как бы не пришлось переиграть все сценарии, еще и компенсировать людям деньги», – подчеркнул Цыбулько.
«Часто апеллируют к тому, что мелких взяточников осуждают, а топ-коррупционеров осудить сложнее, но отдельный вопрос в том, кого считать топ-коррупционером. Например, заместитель главы обладминистрации – это топ или мелкий коррупционер? Потому что среди осужденных есть и такие», – уточнил он.
Политолог предположил, что ситуация с осуждением топ-коррупционеров и привлечением их к ответственности изменится с появлением Антикоррупционного суда.
«Тогда уже не будет иного выбора. Государственная система должна не просто самоочищаться, но и находить формы для жесткого самоконтроля чиновников. Здесь, с одной стороны, есть механизмы, есть система ProZorro, с другой – электронные финансы, которые не позволяют так нагло воровать. А еще репрессивная машина должна работать. Сознание не меняется, одними только технологическими инструментами не меняется», – акцентировал он.
По мнению эксперта в сфере антикоррупционной политики Александра Леменова, изменения возможны, если Антикоррупционный суд будет создан на независимой основе.
«Если суд будет создан по процедуре, по видению, которое фигурирует непосредственно в АП, то в нем нет никакого смысла», – отметил эксперт.
При этом он выразил сомнение, что суд заработает до конца 2018 года.
Помните ли Вы, в каких преступлениях подозревали украинских политиков?Слово и Дело предлагает непростой тест – вспомнить не только фигурантов резонансных дел, но и суть обвинений, которые выдвигали или хотели выдвинуть украинским политикам, нардепам, министрам, топ-чиновникам и судьям.
«Должны быть избраны по крайней мере треть судей. Поэтому уже в начале следующего года, возможно, заработает. Однако все равно никаких приговоров не стоит ждать до следующих президентских выборов», – добавил эксперт.
Больше о том, как в прошлом году противодействовали коррупционным деянием, – по ссылке.
Помните ли Вы, в каких преступлениях подозревали украинских политиков? «Слово и Дело» предлагает непростой тест – вспомнить не только фигурантов резонансных дел, но и суть обвинений, которые выдвигали или хотели выдвинуть украинским политикам, нардепам, министрам, топ-чиновникам и судьям.
Сколько зарабатывают главы антикоррупционных органов в Украине – на инфографике.
Полное интервью с министром юстиции Павлом Петренко – по ссылке.
Получайте оперативно самые важные новости и аналитику от «Слово и дело» в вашем VIBER-мессенджере.
ЧИТАЙТЕ В TELEGRAM
самое важное от «Слово и дело»