Сегодня, 12 февраля, исполнилось ровно два месяца после знаменитого брифинга в МВД, когда в присутствии президента и генпрокурора руководители Нацполиции и МВД рассказали о грандиозном прорыве в деле Павла Шеремета. Якобы удалось выйти на исполнителей покушения, которые могут привести к заказчикам резонансного убийства. Настоящим шоком стала причастность к преступлению, по мнению следствия, волонтеров, ветеранов и действующих военнослужащих Вооруженных сил Украины.
Скандальному разоблачению придало размаха личное присутствие на аваковском мероприятии президента Зеленского в сопровождении генерального прокурора. Очевидно, что Владимир Зеленский с тех пор сто раз пожалел, что поддался на приглашение Арсена Борисовича попиариться на сказочных успехах отечественной полиции, но в недавнем интервью «Интерфакс-Украина» он отнекивается в ответ на прямой вопрос: «Я не жалею, что пришел. Но никаких знаков я тогда не ставил. Я и тогда сказал, что есть много фактов, некоторые из них серьезные, некоторые слабее... Поэтому я называл «вероятные» исполнители, «вероятные» убийцы, мы же не можем говорить, что это были действительно убийцы до решения суда. Я был очень рад, что мы сдвинули такое серьезное дело».
И это понятно, что Зеленский не готов признавать ошибку, потому что в тот же момент, когда президент публично заявит, что его втянули в нехорошее, должны последовать очевидные административные выводы в отношении тех, кто втянул. Он пока к этому не готов, хотя, похоже, созревает: «Если это неправда по делу Шеремета, если суд решит, что обвинение не обоснованно до конца и не хватает доказательств, то все правоохранители, кто занимался этим, они извинятся, как минимум. Они могут извиниться, если это просто была ошибка, а если там были какие-то специальные вещи, то извинением не закрыть такое дело».
Дело об убийстве Павла Шеремета: аргументы защиты и обвиненияСледствие по резонансному делу об убийстве журналиста еще не завершилось и, несмотря на наличие подозреваемых, некоторые аргументы обвинения и защиты слишком противоречат друг другу.
О том, что в деле имеются «какие-то специальные вещи», свидетельствуют по меньшей мере три обстоятельства. Первое, исходное и очевидное с самого начала: это большое дело лично Арсена Авакова, призванное доказать чрезвычайную эффективность и незаменимость могущественного министра и продлить «временное» пребывание на посту, который он занимает с февраля 2014 года, в бесконечно неопределенное будущее. Это сильно стимулирует подчиненных помочь шефу, а шефа – стимулировать подчиненных. Из такого взаимного стимулирования нередко выходят те самые «специальные вещи».
Второе обстоятельство, вернее, их большая совокупность, выявились за минувшие два месяца во время судебных заседаний, которые самым вредительским образом разрушали и без того не очень стройную структуру дела. Доказательства то и дело оказывались бездоказательными, а те, что имелись, не лепились одно к другому. Рассказы на декабрьском брифинге о том, что у следствия якобы имеются горы важной и убедительной информации, которой пока нельзя поделиться с общественностью, чтобы не навредить делу, оказались пустой болтовней. И от заседания к заседанию дело становится все «специальнее» и «специальнее».
А третье обстоятельство вообще исключительно специальное. В МВД, по крайней мере, у его руководства, похоже, существует глубокая уверенность в том, что за ликвидацией Павла Шеремета стоит контрразведка СБУ. Об этом заявил в опубликованной личной переписке с Василисой Мазурчак, бывшим пресс-секретарем полка полиции «Днепр-1» и батальона «Донбасс», глава департамента коммуникаций МВД Украины Артем Шевченко. Он называет Шеремета «русским агентом» и пишет, что «ребят», то есть нынешних обвиняемых, «втянули в мокрое» «накосячившие опера-контрики». И все, что требуется от арестованных – это рассказать, кто и под каким соусом надоумил их сделать то, что они сделали, будучи, очевидно, использованы втемную. О «рабочих» связях подозреваемых с СБУ прямо заявил замминистра МВД Антон Геращенко. Куда эта специальная нить может вывести, пока даже сложно представить, как и последствия, если удастся по ней пройти до конца, что совсем не факт.
Перечисленных «специальных вещей» уже достаточно, чтобы понять, что ни о каком закрытии дела простым извинением речь идти не может. Его скандальность с каждым месяцем все возрастает. За «косяки» силовиков, ломающие судьбы и жизни людей, кто-то обязательно должен ответить. Вопрос, как долго придется ждать ответа и устроит ли он ожидающих.
Леонид Швец, специально для «Слово и Дело»
Получайте оперативно самые важные новости и аналитику от «Слово и дело» в вашем VIBER-мессенджере.
ЧИТАЙТЕ В TELEGRAM
самое важное от «Слово и дело»