В свое время Карл Густав Юнг справедливо отметил, что в основе любой политической теории лежит определенное представление о человеческой природе. Позволю себе добавить: в основе оценки тех или иных действий власти лежит представление о государстве, его природе и функциях.
Под таким углом зрения может в корне измениться характер дискуссии о последних решениях и шагах украинской власти, которая вначале ввела ответственность за производство, распространение и ношение «георгиевской ленточки»; затем, введя санкции против ряда российских кампаний, фактически ограничила возможность пользоваться популярными среди многих украинский социальными сетями «Одноклассники» и «ВКонтакте»; и, наконец, в последний момент едва удержалась от соблазна фактически подчинить себе деятельность отдельных религиозных организаций. На самом деле эту дискуссию можно вести не только в аспекте поиска ответа на вопрос – правильными или неправильными, целесообразными или нецелесообразными, законными или незаконными, своевременными или несвоевременными являются эти решения. Такая дискуссия нужна и важна. Но не менее интересна и необходима дискуссия о том, имеет ли государство в принципе право вмешиваться в решение подобных проблем, и если нет, то насколько.
Поставить проблему можно еще шире: до какого предела государство вправе вообще вмешиваться в жизнь общества и отдельных индивидов.
В ЕС признали блокировку российских сайтов вопросом нацбезопасностиЕвропейский союз определил свою позицию по вопросу блокирования российских социальных сетей и введения санкций против IT-компаний.
Кстати, такая постановка вопроса является одной из краеугольных проблем теории государства и права, где не первый год идет горячая научная дискуссия о пределах государственного вмешательства, фактически определяющих пределы нормотворческой деятельности государства и отдельных его органов.
Полярными позициями в этой дискуссии являются «либерализм» и «этатизм». Представители первого стремятся свести к минимуму функции государства и его вмешательство в жизнь общества и отдельных индивидов; сторонники второго подхода считают максимальное широкое вмешательство государства в жизнь общества и индивидов не только допустимым, но и желательным для их же блага. Если первым присущ дух нравственного релятивизма и толерантности, то вторые склонны к так называемым «юридическому морализму» и «юридическому патернализму», причем последние основываются на предположении, что государство знает лучше индивидов и общества, для них хорошо, а что – нет.
Конечно, Антон Геращенко лучше меня знает, как мне защититься от российской пропаганды; Олег Петренко точно может сказать, в какие из церквей можно или нельзя ходить верующим; Зорян Шкиряк с его трансперсональным опытом, безусловно, умнее всех, и поэтому имеет право определять, кому, когда и какие ленты надевать; Владимир Вятрович - это печать пророка, единственный, кому открылась истина о том, какие праздники и когда отмечать. Они, словно мудрые и заботливые родители, ведут нас, неразумных детишек, в светлое будущее. Ничего не напоминает? Что-то вроде: «Партия - ум, честь и совесть нашей эпохи»...
В этом контексте нельзя не упомянуть взгляды И. Берлина, с его концепциями «негативной» и «позитивной» свободы - «свободы от чего-то» и «свободы для чего-то». Из первой, ничем не ограниченной снаружи свободы индивида, может вырасти произвол, которая разрушит сообщество изнутри; из второй, если государство монополизирует право по своему усмотрению определять, «что такое хорошо и что такое плохо», может вырасти тоталитаризм.
Между прочим, правильного ответа о пределах государственного вмешательства на самом деле не существует. Каждое общество дает свой ответ, как и каждый индивид. Впрочем, надо помнить, что при отсутствии действенных предохранителей - развитого гражданского общества, да и мощной политической оппозиции, - любое государство тяготеет к тому, чтобы стать тоталитарным, и любая власть стремится стать абсолютной. И сторонники «разумного абсолютизма» в стиле «Бандера придет, порядок наведет», полагающие, что концентрация власти позволит «железной рукой» решить все проблемы, ничем не отличаются от тех, кто ностальгирует по Сталину.
Известный экономист, идеи которого оказали огромное влияние на развитие довоенного и послевоенного мира, Джон Кейнс в 1935 году написал: «Идеи экономистов и политических философов, безотносительно к тому, истинны они или ложны, имеют значительно большее влияние, чем это обычно осознается. Практичные люди, считающие себя абсолютно свободными от любого интеллектуального влияния, на самом деле часто являются рабами давно умерших экономистов. Сумасшедшие чиновники, которые слышат голоса с неба, на самом деле черпают свои безумные идеи из академической писанины прошлых лет». В этом контексте всегда интересно узнать, под влиянием чьих идей находятся «сумасшедшие во власти», ибо, обнаружив идейных предшественников нынешних власть имущих, можно с довольно высокой степенью вероятности предсказать дальнейшую эволюцию их взглядов, а соответственно и шагов, которые будут определяться этими взглядами.
Какие соцсети и сайты блокируют в разных странах мира?В Украине блокируются соцсети страны, которая начала против нее вооруженную агрессию и проводит массированную информационную кампанию в поддержку своих действий: «Слово и Дело» подготовило инфографику о том, по каким причинам и какие сайты блокируются в других странах.
К сожалению, «совка» в головах украинских граждан и чиновников не меньше, чем у живущих «за поребриком». Неудивительно, что манера поведения государства и власти по отношению к собственным гражданам не сильно различается. К счастью, отличается, по крайней мере, пока, реакция граждан - два Майдана лучшее тому свидетельство. Видимо, украинцы все же более чувствительны к попыткам государства расширить границы своего вмешательства.
Впрочем, согласно теории конвергенции, получившей распространение во времена холодной войны, даже враждебные социальные системы в своем противодействии не могут избежать взаимопроникновения и взаимодополнения, что ведет к образованию нового типа общества, основанного на сочетании черт конкурирующих систем. Как бы не получилось так, что результатом нашего противодействия российской агрессии станет создание отечественного аналога «путинского режима».
Говорите, это невозможно? Не уверен. Идейные истоки те же - «совок» с его юридическим патернализмом и морализмом.
У Путина для построения концлагеря есть весь западный мир и концепция «крепость в осаде», а у нашей власти для достижения той же цели есть Путин и необходимость остановить экспансию «русского мира». Экспансию, безусловно, остановить нужно, но для этого не обязательно использовать тоталитарные практики, сверх меры расширяя пределы государственного вмешательства.
Словом, вместо того, чтобы спорить, правильно ли поступает государство в тех или иных случаях (это предмет другой важной дискуссии), лучше подумать над тем, совпадает ли наше понимание государства, его функций и пределов вмешательства в нашу жизнь со взглядами тех, кто пока это государство олицетворяет.
Валентин Гладких, специально для «Слова и Дела»
ЧИТАЙТЕ В TELEGRAM
самое важное от «Слово и дело»