«В начале было слово», – говорится в одной популярной книжке, и что бы это ни значило в разных толкованиях, никто не подвергал сомнению, что слово чрезвычайно важная штука. «Как вы яхту назовете, так она и поплывет», – творчески развили эту идею в популярном мультфильме. Исходя из этого явным образом магического представления чем только у нас ни называют предметы, людей и явления, в надежде на соответствующий результат.
К стремлению обречь названное на вытекающую из названия судьбу примешивается важное обстоятельство. Информационная среда нынче из-за поголовной гаджетизации и охваченности населения соцсетями агрессивно гудит, как встревоженный улей, непрерывно производя миллионы мнений. Чтобы как-то быть услышанными на этом фоне, так называемые производители дискурса не только сильно повышают тон, будто разговаривая капслоком, они еще и подбирают лексический ряд и его стилистическое оформление так, чтобы добиться повышенного внимания публики. Из нейтрального регистра коммуникация переходит в негативный. Чтобы тебя услышали, нужно говорить страшное или противное. У всех получается. Слова вылетают одно экспрессивно окрашеннее другого.
Результатом оказывается не только тотальная общественная невротизация, а потеря точного представления о происходящем. Условность названий оказывается настолько растянутой, что означающее уходит опасно далеко от означаемого, а порой и просто уходит. Например, у нас любой протест норовят назвать Майданом. Все, что не Майдан, вроде и не протест и не заслуживает общественного внимания и поддержки.
Послание Зеленского к Верховной раде: о чем говорил президентКонтент-анализ послания Владимира Зеленского к Верховной раде. Президент чаще всего говорил слова «мы», «Украина» и «впервые».
Любой шаг власти, который не нравится какой-то группе неравнодушных патриотов – это «зрада». Можно было бы сказать «глупость», «свинство», «ошибка», «преступление», найти еще кучу слов, описывающих произошедшее, но считается, что именно «зрада» побудит необходимой силы гражданскую реакцию. Поэтому зрада у нас везде. Ну, то есть, возможно где-то и есть зрада, но разве ж разберешь, когда маркировка стоит на всем? Нет лучше способа сорвать Варфоломеевскую ночь, чем пометить крестами все дома подряд.
Дурную шутку с противниками Зеленского сыграла их гениальная находка величать его клоуном. Хлестко, обидно, напрямую связано с его лицедейским прошлым. Только вышло, что в 2019 году всех уделал какой-то клоун, которого с тех пор не может остановить никто, кроме, собственно, его самого. Так точно ли клоун? Может, следует нынешнего крайне специфического президента как-то определить вернее, чтобы критика разила именно вот этого Зеленского, а не била мимо, в выдуманную цель?
В связи с делом «вагнергейта» та маленькая, но шумная часть оппозиции, которая любит по любому поводу употреблять слово «капитуляция», потому что «зрада» уже как-то затерлось, в ожидании убийственных выводов расследования Bellingcat заготовила плакаты с призывом к импичменту. Расследование вышло, а оглушительного скандала нет. Но плакаты же нарисованы, чего добру пропадать? Теперь у нас еще и грозное слово «импичмент» болтается в информационном поле, как неприкаянное. Кто знает, может, оно еще и пригодится, но к тому времени сильно истреплется и потеряет заложенную в него мощь.
Банковая тоже не отстает от общей моды. Слово «олигарх» получило настолько расширенное толкование, что растерялись все, кто мог перечислить, причем с известной натяжкой, украинских олигархов на пальцах одной руки. Их число расплылось каким-то неопределенным образом до неопределенных величин. В то же время вместо системного лечения главной беды, причем на всех уровнях, вплоть до сельсовета, – срастания политики и бизнеса, наметилась кампания по прессованию конкретных фигур, пусть даже сколько угодно неприятных и даже вредных. Это явно что-то другое и должно называться не деолигархизацией.
И слово «переворот», запущенное президентом в массы в попытке обуздать, чего там, самого настоящего и самого главного олигарха, прозвучало крайне странно. С одной стороны, какой импичмент, такой и переворот, какая зрада, такой и Майдан, но, с другой, земля под ногами ощущается все меньше. Если найти где-то наблюдателя, у которого отсутствуют всякие предварительные представления об Украине, и окунуть в здешнее словоупотребление, он просто тронется. Перед ним нарисуется какой-то совершенно жуткий мир. Кого винить? Как мы сами все вокруг себя называем, так оно и плывет. Как плывет, так и называем. Слово было в начале, слово будет в конце. Непечатное.
Леонид Швец, специально для «Слово и дело»
Получайте оперативно самые важные новости и аналитику от «Слово и дело» в вашем VIBER-мессенджере.
Регулярну добірку актуальної перевіреної інформації від «Слово і діло» читайте в телеграм-каналі Pics&Maps.
ЧИТАЙТЕ В TELEGRAM
самое важное от «Слово и дело»