Существует ли у нас правящая коалиция? На бумаге – вроде бы да. А далекий от политики человек и вовсе удивится вопросу: ну как же – кто-то ведь нами правит! Есть правительство, парламент принимает реформу за реформой. Но кто за них голосует? Нет ни одного закона, принятого исключительно силами двух фракций-фундаторов коалиции.
В принципе, это нормально, когда за различные законы голосуют вместе с коалицией и оппозиционные политические силы. Но существует ли большинство? И да, и нет: постоянного, официального – нет, а ситуативное большинство каждый раз позволяет понять, кому какие законы выгодно поддерживать. В этом обзоре мы разберемся в вопросе, кто же голосовал за наиболее важные законы после того, как развалилась коалиция из 5 фракций весной 2016 года. Какова она – сегодняшняя ситуативная коалиция?
Коалиция, кто ты?
Начнем с главных – самых показательных цифр. Наибольшая фракция – президентская – на 82% поддерживала основные принятые парламентом законы. Это показатель активности членов фракции относительно ее общей численности. И лишь меньше половины «Народного фронта» (49%) голосовали за такие нужные (по словам правительства и лидеров правящей коалиции) для страны законы. Такой ли уж этот фронт народный?.. Не нам судить. Продолжим анализировать, оперируя лишь цифрами и фактами. На третьем месте по активности голосования за основные принятые после развала коалиции образца 2014 года законы – внефракционные депутаты (их уровень участия в голосованиях – 12%). При всех созывах эту категорию депутатов называли «парламентским болотом» и именно там в первую очередь ищут недостающие голоса. Нужно все же добавить, что внефракционными по регламенту ВР являются руководители парламента – спикер (от НФ) и два его заместителя (от БПП и «Самопомичи»). Но с нашей очень немногочисленной коалицией даже при помощи внефракционных депутатов голосов за важные законы все равно хронически не хватает. Здесь уже нужно торговаться по-крупному с другими политическими силами.
Чаще всех свое плечо коалиции подставляла депутатская группа «Видродження» - 10% их депутатов в среднем голосовали за те или иные наиболее важные законы последние полтора года. Эту силу изначально связывали с любителем швейцарского климата Игорем Коломойским. Но и действия депутатов этой ДГ и их коллеги уверяют: друзья экс-губернатора Днепропетровщины и экс-совладельца ПриватБанка в группе остались, конечно, но в целом ДГ уже нельзя назвать подконтрольной бизнесмену (олигархом ведь его не назовешь уже – власти-то у него нет, да и с бизнесом сегодня все очень непросто даже без учета решения Высокого суда Лондона о временном аресте всех его активов). А вот следующая по активности политическая сила, помогавшая голосами коалиции… якобы непримиримая «Самопомич». «Воля народа» добавила коалиции в среднем 8% голосов, «Оппоблок» с «радикалами» Ляшко – по 7%. Меньше всех – 4% – дала перманентно оппозиционная политсила Юлии Тимошенко.
Судебная реформа
Судебная реформа – одна из наиболее ожидавшихся еще после первого, «оранжевого» Майдана. Но и сегодня с Запада слышна жесткая критика Украины за невиданный разгул коррупции, а суды сами подвержены этой проблеме и не способны с нею бороться. Зато для PR тема судебной реформы чрезвычайно благодатная! Так называемые «еврооптимисты» совместно с Михеилом Саакашвили сделали требование срочно создать антикоррупционный суд одним из главных требований недавних акций под ВР (переросших сегодня, по сути, в стационарный «бомжатник» под стенами парламента). Но попиарились на теме судебной реформы также и те, кто сделал возможным принятие этого закона (№6232) – «Оппозиционный блок». Из 234 голосов «за» 20 дали именно политические наследники Партии регионов. И если такое голосование кто-то назовет «ширкой» (широкой коалицией БПП+ОП, а по сути – выходцы все из той же ПР), то будет недалек от истины. Такое единодушие говорит о качестве закона намного больше, чем любые лозунги и объяснения.
Но лозунги и объяснения политиков мы все же должны послушать – объективности ради. Лидер «Оппоблока» Юрий Бойко заявил: «Мы поддержали саму судебную реформу потому, что мы понимаем, что более коррумпированного звена у нас нет в стране». Бойко также отметил, что он и его соратники голосовали и за изменения в Конституцию в части Конституционного суда, «потому что его практически не существует в государстве». Кому как не этой политической силе знать все это после стольких лет у власти! Кстати, по поводу искренности: депутат от «Оппоблока» Василий Нимченко (был судьей Конституционного суда Украины с 1996 по 2005 годы!) за реформу не голосовал – отсутствовал на заседании. Ему некогда было заботиться о воссоздании Конституционного суда – ну, бывает. Зато он нашел время отсудить у государства почти полмиллиона гривен как судье в отставке – требовал выплаты недоначисленной премии и надбавок за выслугу лет и интенсивность труда, а также добился денежного пожизненного содержания. Восстановил справедливость в отдельно взятом случае г-на Нимченко Печерский суд Киева. Как видим, с правосудием все же дела не так плохи, как жалуется лидер «Оппоблока». Добавим лишь, что дали голоса для принятия этого закона депутатские группы «Видродження» (7% голосов от всех «за»), «Воля народа» и «Самопомич» (по 4%, столько же дал и «Оппоблок»). Парламентский гигант, БПП, обеспечил положительное голосование на 46%, а их партнёр по коалиции – 27%. То есть, как видим, в сумме меньше, чем три четверти поданных голосов, – всего 73% (БПП – 46%, НФ – 27%).
Медреформа и другие
За многострадальную медреформу официальная коалиция дала и того меньше – 71%. Хотя, а какие реформы у нас не многострадальные, кроме фиктивно успешной т. н. «реформы полиции»? НФ постарался на 1 процент лучше, чем в случае с судебной реформой, зато на 3% меньше голосов дал БПП (43%).
В президентской фракции больше всего лоббистов медицинской и фармакологической отраслей – этим и объясняется их противление реформе, которую очень настойчиво требовал провести Запад. Правда, самому главному требованию партнеров Украины (запустить полноценную борьбу с коррупцией) с такой правящей коалицией, судя по всему, не суждено воплотиться. И уж тем более этому не помогут оппозиционные (по названию или призванию) депутатские фракции и группы. С образовательной, пенсионной и энергетической реформами и реформой ЖКХ ситуация по голосованию коалиции и прочих почти точно такая же (см. инфографику). Показательно, что за законы, призванные создать благоприятный бизнес-климат, президентская партия (обещавшая нам «жизнь по-новому») дала всего… 36%! НФ – 23%. Очень помогли, по-видимому, очень жаждавшие нормального бизнес-климата остальные фракции.
Если же говорить обо всех других важнейших реформаторских законах, которые инициировали коалиция, правительство (сформированное коалицией) и президент, то «Народный фронт» вел себя откровенно некрасиво – дал в среднем лишь 26% голосов от общего количества. То есть в законотворческих делах коалиции фракция экс-премьера Яценюка участвует лишь на четверть, зато «властного пирога», образно выражаясь, эта политсила «отхватила» вдвое больше. Но и БПП – не образец партии, на которую могут положиться президент (а это его партия) и правительство, которое возглавляет человек по ее квоте.
Итак, БПП за самые важные законы о реформах с момента развала прежней коалиции дал… 44% от общего количества голосов! Политологи и аналитики пусть как угодно дипломатично оценивают такую «активность» ядра правящей коалиции по важнейшим вопросам, но в голове по этому поводу крутится лишь слово «саботаж». Внефракционные (включая, напомню, президиум) давали 6%, «Видродження» и «Самопомич» – по 5%, «Воля народа» и «Оппоблок» – по 4%, «радикалы» – 3%, а возглавляемая Юлией Тимошенко «Батькивщина» почти всегда была против – дала за важнейшие законы лишь 2% голосов. Как эта политсила входила в коалицию, если после выхода из нее оказалось, что они практически полностью не разделяют идеологию бывших сокоалициантов?
Бюджет, кадры и разное
А вот при разделе многомиллиардного бюджетного пирога ситуация сложнее. По количеству поданных голосов не всегда можно понять, какой политсиле была выгодна/не выгодна принятая редакция закона и почему ее депутаты голосовали/не голосовали за бюджет. 0% голосов от «Батькивщины» и «Оппоблока» – вопрос сугубо политический, ведь им же нужно рассказывать избирателям об антинароднрм бюджете, грабеже и прочих обязательных предвыборныъ страшилках, которые так любят их избиратели. Куда более свободны в своих действиях депутатские группы – вряд ли они пойдут на выборы списком, поэтому для них бюджет – это вопрос не идеологический, а все-таки практический. Больше всех, как всегда, подсобил негласный член коалиции де-факто – «Видродження»: 9% голосов. Внефракционные – 6%, «радикалы» и «Воля народа» – по 6%, а «Самопомич» – 1% (но не забываем, что не все формальные члены фракции сегодня являются ее фактическими членами – некоторые не выходят из фракции сами для того, чтобы не потерять императивный депутатский мандат).
Голосования по ключевым кадровым вопросам интересны лишь тем, что кое-кто из «Батькивщины» иногда за них все-таки голосовал. В остальном расклад почти классический, с той лишь разницей, что другие не члены коалиции голосовали за такие вопросы очень вяло по сравнению с реформаторскими законами: всего 64% депутатов голосовали за различные назначения. Еще меньше (59%) – за такие законы: изменение закона про прокуратуру «под Луценко» (чтобы человек без юридического образования мог возглавлять ГПУ), о приватизации, за некоторые военные и ветеранские законы, о внешнеполитическом курсе, а также за закон о госслужбе (усиливающий президентскую вертикаль).
Какой вывод из всего этого? Он был очевиден и фактически озвучен в начале обзора – в парламенте есть ситуативное большинство, когда это выгодно нужному количеству политических игроков, но действенной и самодостаточной коалиции не существует – она, повторимся, самостоятельно не приняла НИ ОДНОГО решения. А обзор лишь продемонстрировал, кому мы обязаны тем, что те или иные важные документы все же принимались парламентом после «смерти» коалиции из 5 фракций, образованной после выборов 2014 года.
Напомним, аналитики «Слова и Дела» уже успели зафиксировать, что наобещали нардепы на 2018 год.
Также мы сообщали, как изменился уровень ответственности фракций и депутатских групп ВР.
ЧИТАЙТЕ В TELEGRAM
самое важное от «Слово и дело»