Народный депутат Андрей Вадатурский представляет в Верховной Раде 130-й мажоритарный избирательный округ, что в Николаевской области, защищая при этом цвета пропрезидентского «БПП». Является членом парламентского комитета по вопросам аграрной политики и земельных отношений, что, в принципе неудивительно, поскольку его предыдущим местом трудоустройства является небезызвестное сельскохозяйственное предприятие «Нибулон», генеральным директором которого является ни кто иной, как отец народного депутата.
Впрочем, все подозрения в какой бы то ни было ангажированности Вадатурский опровергает, а у «Слова и Дела» пока нет оснований ему не верить: в рейтинге ответственности депутатов Верховной Рады он занимает высокое 19 место и одновременно является одним из самых ответственных нардепов «Блока Петра Порошенко».
Вы давно находитесь в топе рейтинга ответственных депутатов Верховной Рады, который составляет «Слово и Дело». Какие ощущения?
Получаешь такой минутный позитив. Когда работаешь народным депутатом, приезжаешь на округ и очень много негатива, очень много грязи, связанных с этой профессией. Уже работая год, я пытался найти позитив, для чего это. Кроме понимания долга и что так надо и это кто-то должен делать, очень мало позитива.
Вы новый человек в парламенте, однако более, чем за год работы Вы стали одним из самых ответственных депутатов. «Старожилы» ВР выполняют обещания гораздо реже, чем новички. Почему, по Вашему мнению, возникла такая тенденция?
Почему я это делаю? Потому что я работал на мировом рынке, я работал в международной компании. На международном рынке есть правила, этика, «семья» бизнеса, когда каждый знает о каждом, и важна репутация. И поэтому, если ты не выполнишь обещанное, с тобой просто не будут иметь дело. Есть, например, суды, есть Английский суд. Если стороны не договорились, можно идти в суд разбираться. Это 2-3 года, но это уже плохо для компании, для имиджа как для трейдера, как для бизнесмена... Поэтому я так привык.
Если ты обещаешь, ты должен выполнить. Но надо также смотреть, что ты обещаешь... Когда ты выходишь перед людьми, ты обязательно должен понять: ты сможешь это сделать или нет? Если нет, то лучше не обещать, даже если это хотят услышать люди. Очень часто мне приходилось выступать перед людьми и говорить такие вещи, которые им было неприятно слышать. Но если мы будем делать то, что делали последние 25 лет, то в нашей стране ничего не изменится. Надо многое объяснять и мало обещать, нужно быть реалистами: (осознавать – ред.), что зависит от народного депутата, что он сможет сделать. Когда я баллотировался, я обещал, что хочу быть образцовым депутатом и хочу сделать образцовый округ. Я езжу на округ, встречаюсь с людьми, я работаю в округе и отчитываюсь перед людьми, вообще люди говорят, что я первый народный депутат, который приезжает после выборов. Я не много обещал и делал для округа перед выборами, люди доверили, я им обещал, что буду не 2-3 месяца перед выборами что-то делать, а буду уже делать после выборов.
Часто бываете на округе?
Да. Раз в месяц, в два месяца, в три месяца – по-разному. В зависимости от ситуации в Раде.
Мы знаем, что у Вас есть противостояние с губернатором Николаевской области, в которой Вас избрали депутатом. В чем причина? Мешает ли это Вам выполнять обещания перед избирателями?
Я считаю, споры у меня сугубо деловые. Я вообще считаю, что у нас люди, которые получили власть, не очень любят критику. Я за конструктивную критику, и если я считаю, что это недостаток, то я буду говорить об этом, я объясняю, что это за недостаток и по возможности говорю, что можно сделать. Оно только кажется, что я постоянно критикую, но я так вижу, что через два-три месяца, через год он все же реагирует. Медленно, но реагирует. Я готов к дискуссиям, я готов к поиску решений, совместных решений. Если мы будем только хвалить друг друга – ничего не получится.
У нас такой спор относительно дороги, я считаю, что он просто не работает в области вообще с экономикой и ничего не делает по дорогам. Вообще ничего не было сделано, только пиар. Я так думаю, что, благодаря такому спору, мы привлекли внимание к проблеме. Они что-то начали делать – и губернатор, и замгубернатора, и другие народные депутаты. Они приезжают на место, они пытаются что-то сделать, им не удается, потому что они не могут посвятить время и внимание, чтобы что-то сделать. Но они пытаются – и это идет на пользу области, округу.
Вам такие споры не мешают работать?
Я бы не сказал, что мешают. Пытаются мелкие пакости делать. Например, не приглашают на какие-то совещания, не дают какую-то информацию... Я так шутил, что еще осталось, чтобы звонили в дом и убегали.
Кому сложнее выполнять обещания – внефракционным депутатам, или все же членам фракции, которые должны придерживаться партийной дисциплины?
Я считаю, что сложнее быть в партии, тем более – в провластной партии. Когда я шел на выборы, я поддержал Петра Алексеевича. Я год возглавлял партию («БПП» – Ред.) в Николаевской области. Я и тогда говорил, что сегодня быть в провластной партии – это все равно, что быть несколько лет назад в оппозиции: слишком много надежд, очень много проблем, которые ты должен решить, но очень сложно что-то решить в тех условиях и с той системой, какая есть. Ты – власть, люди не очень понимают – исполнительная, законодательная ты власть... Мы тебя выбрали и теперь ты должен улучшить нам жизнь, а жизнь, к сожалению, стала только хуже. Выезжаешь за 30-40 км от Николаева – это ужас. Очень много негативных ощущений, депрессия, после того, как приезжаю из округа. Например, в одном районе 19 тыс человек – и только 1600 работают... Как можно жить нормально? Очень много проблем, дотации, налоги. Даже те, кто работают, не платят. Очень много вопросов и люди хотят их решения уже сегодня. А когда ты в провластной партии, надеются, что ты можешь что-то сделать. Не так все просто, и поэтому быть сегодня внефракционным, или в оппозиции было бы гораздо легче.
Не разочаровались, что стали народным депутатом?
Разочаровался конечно. Я никогда не тешил себя иллюзиями относительно депутатов и депутатской жизни. И вообще я пренебрежительно относился к тем, кто был в Верховной Раде. Мне просто не с кем там иметь дело... Это люди, которые не понимают жизни вообще, «решалы», которые заботятся только о чем-то личном. Это – бизнес для них, в первую очередь. Я подумал полтора года назад: если нужно что-то менять, что я могу сделать? Я хотел просто быть примером депутата и поверить, что что-то можно сделать. И за это время только врагов нажил. Очень сложно.
Очень много обвинений, что я не могу договориться с другими депутатами, я воюю с губернатором. Недоразумения с другими депутатами от Николаевской области, но я просто не вижу, как можно объединяться по каким-то бизнес-схемам, или объединяться ради решения корыстных вопросов, кадровых вопросов, кадровых решений. Поэтому очень много разочарований, когда видишь изнутри, когда ты видишь, как принимаются решения. Принимаются даже вне парламента.
Ну, например, 16 февраля (во время голосования за отставку премьера Яценюка – Ред.) – яркий пример. Я был раздавлен. Мы видим, что 5 недель прошло, страна в кризисе – и ничего не можем решить! Почему? Потому что некоторые депутаты просто не проголосовали, как обещали. Не проявили волю. Не дожали. Мы бы уже имели другого премьера, другое правительство и мы бы уже работали, а так полумеры, договорняки... У нас нет парламентаризма, у нас нет демократии. У нас нет партий политических, нет четкого понимания, что должен делать депутат, чем должна заниматься партия, у нас просто непаханная целина. Нам нужно начинать строить политическую жизнь «с нуля».
Мы как-то еще научились зарабатывать деньги, некоторые люди, компании научились работать. Мы создали какой-то бизнес, пришли иностранцы, начали работать в Украине, но у нас ничего не сделано в политической сфере. Я даже когда был на округе и выступал перед молодыми людьми в лицее, говорил: «Давайте!» В Раде был недооценен законопроект о политических партиях и не выделены деньги в бюджете. В этом году (средства – Ред.) заложены, чтобы сделать так, чтобы партии были независимыми от бизнеса, от олигархов и можно было просто строить свою политическую карьеру уже в партии. И поэтому молодым людям предлагал присоединиться, обратить внимание и строить свою карьеру. Нам нужны совершенно новые лица: молодые, профессиональные, которые будут заниматься организацией. Почему проблема с губернатором? Потому что просто этот человек ничего не может сделать. Она занимается пиар-сопровождением, работая с журналистами. Показывая, что он что-то делает, встречается... Но ничего не делается. Нам нужна новая генерация политиков, которые будут ответственны.
Вы уже выполнили обещание о представлении законопроекта о создании Дорожного фонда. Не боитесь ли Вы, что этот фонд превратится в очередной источник коррупции, в случае принятия закона?
Напротив, этот законопроект должен преодолеть коррупцию. Вы также платите за дороги, ездите вы на своем авто или на автобусе – вы платите за дороги. Мы все покупаем бензин или дизтопливо, а с литра бензина вы платите 4 грн, с дизтоплива – 3 грн. Мы собираем деньги при импорте ГСМ, и когда мы покупаем авто, 3% платим. Но никто не знает, сколько мы собираем денег. Этот законопроект наоборот должен показать прозрачность: сколько мы собираем денег и как мы их тратим. Это во-первых. Во-вторых, я предлагаю автоматическое распределение между областями: 60% должно идти на дороги государственного значения, 35% должно идти на места, мы уже прописали этот механизм, и потом уже облавтодоры должны определять, на какие дороги.
То есть не один человек, а именно премьер-министр, должен подписать: сегодня в Ивано-Франковск даем деньги, завтра – в Полтаву, а Николаевская область снова ничего не получила... Мы в этом году получили 100 млн грн, тогда как Херсонская (область – Ред.) – вдвое больше, Днепропетровская – втрое, Кировоградская – втрое. Почему это так? Кто может объяснить? У нас что, дороги лучше, чем в других областях? Надо идти и договариваться с премьер-министром. Я уже год пытаюсь выбить деньги для Николаевской области, министр транспорта поддерживает, министр финансов не против, но нужно идти к премьер-министру, который уже несколько раз обещал, и ничего не было сделано. Я как раз предлагаю этим законопроектом отобрать этот «ручник» и сделать как можно больше «автомата» и прозрачности. Если мы будем раздавать прозрачно деньги, то потом будет меньше коррупции сверху. Затем нам нужно будет контролировать облавтодоры, но это уже будет на местах. Люди будут ездить по трассе и знать в лицо руководителя облавтодора, который уже не будет объяснять, что ему надо ехать в Киев и просить деньги. Я просто уверен, что если мы не примем этот законопроект, мы просто потеряем все дороги.
Мы фиксировали выполнение Вами таких обещаний, как строительство детских площадок, ремонты в больницах и т. д. Это похоже на подкуп. Ведь Вы богатый человек, поэтому у Вас есть преимущество перед конкурентами.
Хочу еще раз напомнить, что я ничего не сделал перед выборами. Я не поменял ни одного окна, я не отремонтировал крышу. Я приезжал и просто выступал перед людьми. Люди ждали состоятельного человека, кандидата в депутаты, для того чтобы что-то получить, и я как раз считаю, что нам надо изменить закон о выборах и сделать так, чтобы у нас (в парламенте – Ред.) было больше учителей, врачей. У нас что, есть реформа в здравоохранении? Нет. Почему? Потому что у нас 4 врача в парламенте. У нас что, нечего делать с образованием? Но если мы посмотрим на бюджеты, то 57 млрд мы выделили на здравоохранение, почти столько же – на образование. Это большие деньги. Кто должен решать этот вопрос, почему врач не может стать народным депутатом? Мы делаем решето отбора: кто может купить избирателей, потом пойти в ВР отбить эти деньги. Такой бизнес-проект. Это надо убирать. Если я пойду снова, если моя семья согласится, то я так для себя вижу, что я проедусь по округу, я просто расскажу о том, что я сделал, я ни копейки не потрачу на то, чтобы стать снова депутатом. Оценят люди, выберут – буду снова работать. Не оценят – я знаю, что мне делать и найду, чем заниматься.
В своей предвыборной программе Вы обещали реформировать морехозяйственный комплекс Украины. Насколько реалистично такое обещание для народного депутата, ведь это скорее относится к компетенции исполнительной власти?
Я зарегистрировал очень интересный законопроект. Есть у нас компания «Администрация морских портов Украины». Очень коррумпированная компания, и мало кто о ней говорит. Это узкий бизнес. Они зарабатывают даже не в пределах Украины, они зарабатывают деньги на тех теплоходах, которые приходят загрузиться сырьем (зерном, металлоломом)... Они приходят и платят портовый сбор, который в Украине – самый большой в мире. В Николаеве морской порт – самый дорогой в мире, там нужно платить от 3 до 5 долларов за тонну продукции, которую Украина отгружает. Куда эти деньги идут? Они очень много денег «закапывают».
Когда я работал в «Нибулоне», мы начали искать компании, которые занимаются углублением. Ко мне обращались такие компании, в которых техника 60-70-х годов, наверняка не работает, но она есть по документам – и не обязательно, чтобы она работала. Нужно просто списывать и дерибанить деньги, и как раз этим эта компания и занимается. Она собирает деньги и вкладывает непонятно по каким причинам или в Одесский порт, или еще куда-то. Кто это решает? Сначала я пытался ее вообще развалить, эту компанию. Эта компания была создана во времена Януковича – чтобы просто поставить одного человека, который будет контролировать все порты (17 в то время, сейчас – 13 без Крыма). Я пошел другим путем. Схема, которая работает в Европе, – корпоратизация «Администрации морских портов Украины», то есть 5% оставить в «Администрации морских портов», которые занимаются только водой, а 30% должно идти на город. Каждое лето мы видим недовольство населения в городах, потому что очень много грузовиков едут в порт, а это значит загрязненность города, нагрузки, дороги разбиты, поэтому эти деньги должны идти на развитие инфраструктуры города и 20% должны идти на областной уровень. То есть мы передаем власть и решения от одного человека на местные уровни и депутатам.
Как Вы лоббируете свои законопроекты?
Я собираю людей, которые помогут это сделать, приглашаю людей присоединиться к законопроекту из других фракций, которые должны убедить (коллег – Ред.) во фракции, быть спикерами в своей фракции и объяснить преимущества. Но им также нужно предоставить аргументы, почему это нужно делать, такой процесс очень тяжелый, но интересный.
Вы неоднократно инициировали проверки морских портов в Николаевской области. Сегодня есть какие-то конкретные результаты?
Проверки проходят почти каждый год, и каждый год мы видим нарушения и злоупотребления. Но хочу напомнить слова премьер-министра Яценюка в его отчете: «Критикуйте нас, мы понимаем, что вам нужно нас критиковать. Мы к этому привыкли. Коррупция? Да, мы согласны, что она у нас есть». Он уже согласен, но ничего не делает. И поэтому эта корпоратизация, когда депутаты областного уровня, депутаты городского уровня могут участвовать в назначении руководителей «Администрации портов Украины» и контролировать его работу. Пусть он отчитывается на сессиях областного или городского совета с тем, как он работает, какие планы, что он делает. Если будет доверие, то «Администрация морских портов Украины» сможет решить кадровый вопрос. У нас как: сегодня украл, уехал в Киев, решил этот вопрос – и все. Так мы и работаем. Да, есть нарушения. Но мы боремся. Сегодня мы боремся с тем, что у нас меньше убытков естья в государственных компаниях. Вообще, зачем нам такой менеджер, который делает государственного монополиста убыточным? Лучше уж закрыть, заплатить деньги, заработную плату, людям, которые не будут работать. И это будет лучше для государства, чем нести эти миллиардные убытки.
Почему чрезвычайно популярный когда-то вопрос депутатской неприкосновенности сегодня забыт? Это был очередной «пиар» нардепов?
Мы же голосовали за то, чтобы отдать (этот вопрос – Ред.) на рассмотрение Венецианской комиссии. Ждем ответа.
Если не шутить, то мне например неприкосновенность не нужна. Мы работали в очень тяжелые времена. Но возможно надо подумать над тем, что есть депутаты, которые борются с прокурорами, которые могут использовать какие-то инструменты борьбы с депутатами и там будет очень трудно объяснить, не политический ли этот заказ. Я считаю, что надо просто определиться с направлением. Здесь обязательно надо решать вопрос через снятие неприкосновенности. Можно посмотреть со стороны императивного мандата. Если нужна неприкосновенность депутата – пусть будет, но если он не выполняет обязанности как народный депутат, то тогда его просто надо отозвать. Это было бы более целесообразно.
У Вас есть обещание установить публичный контроль за назначением и деятельностью судей. Как планируете его реализовывать?
Видимо вы взяли это из моей программы, но я считаю, что это парафия Президента. Так же, как и реформа, которую он предложил в прокуратуре, которая, к сожалению, тормозится, и реформа в судейской системе. Я вижу те пути, которые мы сделали: электронное декларирование, например, которое будет помогать публичности... Кстати, среди судей увеличилось количество разводов, и эти разводы идут через суд. То есть судьи разводятся через суд с тем, чтобы узаконить нажитое «непосильным трудом» имущество. Кто разбирается в законах в первую очередь? Судьи. Они увидели, куда мы движемся, и у меня есть надежда, что этот закон будет работать. Я за те реформы, которые у нас были предложены. Если судья имеет 10-20 решений, которые не были поддержаны в апелляции, такому судье нужно выразить как минимум недоверие или переаттестацию.
Единственное невыполненное обещание в Вашем досье на «Слове и Деле» – о подготовке законопроекта об отмене призыва на военную службу сельских учителей. Почему же не подготовили?
Я пообещал, а через неделю, законопроектом №2620, который поддержало в зале 266 народных депутатов, принято освободить от мобилизации преподавателей и учителей высших учебных заведений и научных сотрудников. То есть, уже не было никакого смысла разрабатывать то, что уже разработано и принято. Зачем это считать как невыполненное обещание? Да и как мне можно было успеть за несколько дней подготовить целый проект закона? Это даже регламентом запрещено – регистрировать альтернативный законопроект, по прошествии не более, чем две недели от того проекта, который зарегистрирован первым.
Я считаю, что не надо дублировать положения действующих законов – это будет вызывать только коллизию в законодательстве. В нашем законодательстве и так немало коллизионных норм, когда на практике люди не знают, чем им руководствоваться и на что ссылаться. Я делаю то, о чем меня просят мои избиратели. Мне сообщили, что такая проблема есть – я поднял действующее законодательство и убедил людей, что этот вопрос уже урегулирован законом, а дальше надо только соблюдать действующие нормы.
Что означает ответственность для политика?
Нашим чиновникам, исполнительной власти, политикам, нужно понять, что политическая жизнь не вечна, надо понимать, что когда-то это закончится. Сможешь ли ты спокойно смотреть в глаза людям и объяснить, что ты делал? У нас сейчас очень ответственный момент в истории Украины, мы должны понять: сможем ли мы выйти из кризиса и присоединиться к европейской семье, или мы будем на дне, феодальной страной. Мы теряем науку, образование, которое потом за год не восстановим. У меня трое маленьких детей, старшему 9 лет, и он говорит: когда ты закончишь быть депутатом и станешь экономистом? Но он вырастет и я ему объясню, зачем я это делал. Это и есть ответственность.
Вы ответственный отец?
Стараюсь. Я с уважением отношусь к детям. Я считаю, что с ними надо разговаривать на равных, и если ты что-то требуешь, то ты должен быть примером. Они у меня очень следят за моими обещаниями, и когда я что-то обещаю, я понимаю, что надо выполнять. Там народный контроль.
Лозунг, которым руководствуетесь в жизни?
Я привык работать по принципу: если хуже не будет, то надо делать.
ЧИТАЙТЕ В TELEGRAM
самое важное от «Слово и дело»