Все ли манифестанты под стенами ВР знают, что собрались они там ради воплощения трёх пунктов «Большой политической реформы»? Да-да, такое вот громкое название дали акциям в центре Киева её организаторы – политики, а никакие не «низы», которые чего-то там «не хотят», тогда как «верхи» ничего «не могут» (все вопросы к недоброй памяти В. И. Ленину – авт.).
Такое претенциозное название акции резко контрастирует с тем, как уже прозвали главных бунтарей: «октябрята». Да куда им до тех, кто захватил власть ровно 100 лет назад! Эти не как большевики в 1917-м, а как инфантильные протестующие в 1905-м: верят в «доброго царя», который их непременно услышит. И «царь» ведь слышит! А не расстреливает народ, как «святой» Николай ІІ, даже хвалит его и требования поддерживает. По первому – отмене депутатской неприкосновенности – президент даже внёс законопроект в парламент в самый что ни на есть день начала волнений. Об этом и поговорим в первой части нашей скромной трилогии.
«Мамочка! Лёлик! Спасите!»
Об общеизвестном скажем лишь в одном предложении: депутатская неприкосновенность у нас запредельная, её отмена – очень популярный для обещаний политиков лозунг, при этом ограниченный иммунитет парламентария всё же является страховкой от скатывания в диктатуру. В украинских реалиях требование ограничить неприкосновенность народного депутата стало одной из карт, которую разыгрывают «глашатаи революции», в числе которых, конечно же, профессионал этого дела Мустафа Найем.
И о чудо! – эту же карту изящным жестом достал из рукава глава государства, который в день начала уличной «большой политической реформы» подал в парламент закон точь-в-точь такой же, какой ранее подготовил нардеп-«свободовец» (и ещё один заводила нынешнего кризиса) Юрий Левченко. Разница лишь в том, что президент предлагает ввести заветную отмену главной привилегии нардепов с 2020 года, т. е. уже для следующего созыва Верховной Рады, а Левченко предлагает в своём проекте ввести её немедленно.
Кстати, не всё чисто в этом ходе Петра Порошенко с сугубо процедурной стороны: раз уж документы отличаются всего лишь датой вступления их в силу после принятия, то они должны считаться альтернативными законопроектами, а таковые подаются не позднее, чем в рамках 14 дней.
Но есть в истории с отменой неприкосновенности и более серьёзный процедурный вопрос. Дело в том, что Верховная Рада уже голосовала за отмену депутатской неприкосновенности в первом чтении. И ведь как красиво все тогда было: «за» проголосовали 365 нардепов! В июне одобрительное решение по этому законопроекту вынес Конституционный суд. После этого оставалось сделать решающий шаг – проголосовать законопроект в целом. Но именно его вчера порекомендовал снять с рассмотрения профильный комитет. А это значит, что новому проекту закона – будь то депутатский или президентский – придется проделать аналогичный путь.
Так почему же революционно настроенные депутаты не активничали на профильном комитете, отстаивая такой важный для них документ? Зачем призвали ради этого тысячи людей под стены парламента? Кстати, сегодня рассмотреть этот вопрос должны в сессионном зале ВР. Придут ли на заседание «большие политические реформаторы», чтобы отстаивать свои позиции как народные депутаты на пленарном заседании или будут продолжать кричать о необходимости принятия этого закона на улице? Скоро увидим. А пока крики «реформаторов» о необходимости снятия иммунитета с нардепов похожи на вопли героя Андрея Миронова из «Бриллиантовой руки», который истерично молил о спасении тогда, когда путь к нему был очень прост.
Золотое обещание
Ситуация с требованием отмены неприкосновенности и мгновенное внесение соответствующего законопроекта президентом выглядит либо как как попытка последнего перехватить инициативу у улицы, либо как подготовленный пас организаторов акции президенту. «Порошенко отказался встретиться с группой депутатов», – пестрели вчера заголовками информационные издания, в том числе и наше. Речь о «еврооптимистах» Сергее Лещенко, Мустафе Найеме и Светлане Залищук. Правда, депутатов готов был принять первый заместитель главы АП Виталий Ковальчук, но без двух Юриев – Левченко и Деревянко (и тут уж отказались от встречи в усечённом формате сами «еврооптимисты»). Что ж – услуга за услугу: организаторы «народных протестов» требуют именно то, что президент тут же делает, а тот в свою очередь повышает их рейтинг, отказываясь встречаться с оппонентами (ну не обниматься же ему с ними в самом деле – народ на улице не поймёт).
Но мало кто из протестующих задаётся вопросом: какие же их лидеры оппоненты президента, если они… члены фракции «Блока Петра Порошенко»?! Ещё один лидер – давний друг президента ещё со студенчества Михеил Саакашвили? Перестали ли они быть на самом деле друзьями несмотря на разыгрываемое на публике противостояние – большой вопрос, но статья не об этом.
Поскольку «Слово и Дело» специализируется на мониторинге обещаний, то должны отметить: не все парламентские политические силы обещали отменить иммунитет, а только бывшие члены коалиции: «Самопомич», «Батькивщина» и РПЛ. Зато это стремление декларировал каждый президент и едва ли не каждый депутат в отдельности (особенно мажоритарщики) – кто же откажет себе в удовольствии дать такое сладкое и популярное у избирателей обещание?
Тактически принятие этого закона принесло бы хорошие политические баллы всем от как бы инициаторов этой реформы и до президента. Говорят, что некая закрытая социология сулит президенту в случае отмены депутатской неприкосновенности дополнительно от 2 до 4 процентов к рейтингу. Воистину золотое обещание!
Кто первый встал…
Чем же отличается обещанная президентом жизнь «по-новому» и поддерживаемая улицей политическая реформа «по-большому»? По крайней мере в вопросе отмены депутатской неприкосновенности. В принципе, мы уже это выяснили – почти ничем, кроме даты её отмены в случае принятия закона. Впрочем, поскольку закон предусматривает внесение изменений в Конституцию (ст. 80), то после первого голосования и поддержки простого большинства (минимум 226 голосов) понадобится заключение Конституционного суда о его соответствии основному закону. Это уже отнимет солидный отрезок времени.
После «благословения» КС понадобится собрать в поддержку закона уже 300 голосов (2/3 конституционного состава ВР). А ведь ещё нужно будет вносить изменения в закон о статусе народного депутата, о регламенте ВР и т. д. Так что президентская дата (1 января 2020 года) и предлагаемая автором второго (т. е. первого) законопроекта, одним из бунтарей Юрием Левченко дата (с момента принятия и подписания президентом) могут фактически совпасть. Есть ли тогда из-за чего ломать копья президенту и «оппозиции» в этом вопросе? Похоже, что нет.
Приятно, что популизм в вопросе отмены депутатского иммунитета ограничивается лишь формой принятия закона – президент и «реформаторы» друг перед другом спешат предложить это, чтобы завоевать «пальму первенства». А вот юридическое содержание их предложений вполне адекватное – предлагается не сделать депутата абсолютно равным в правах с остальными гражданами, а оставить только это положение Конституции: «Народные депутаты Украины не несут юридической ответственности за результаты голосования или высказывания в парламенте и его органах, за исключением ответственности за оскорбление или клевету».
Исключить предлагается пункт о том, что «народным депутатам гарантируется депутатская неприкосновенность» и о том, что «народные депутаты не могут быть без согласия Верховной Рады привлечены к уголовной ответственности, задержаны или арестованы». Вполне цивилизованное предложение. Ведь ограниченная, но всё же неприкосновенность призвана обеспечить эффективную работу политиков-законодателей и гарантировать, что исполнительная власть через репрессивные механизмы давления не помешает им реализовывать свои права и обязанности парламентариев – не более того. А сейчас ведь абсолютно неприкосновенен не только сам депутат, но и его имущество, дом, авто и багаж.
Будет всё как у людей?
По поводу опыта других стран в вопросе депутатского иммунитета хороший обзор сделала политолог Юлия Биденко: «В Великобритании, Испании, Ирландии неприкосновенность распространяется только на гражданские дела, в Скандинавских странах на правонарушения по статьям, не предусматривающим более 2-3 лет лишения свободы, во многих странах не действует в случае задержания на месте преступления, а в Германии не избавляет от криминального преследования даже при задержании в течение двух суток после преступления. Довольно часто иммунитет не освобождает от обыска по решению суда или от преследования по обвинению в коррупции».
Юлия Биденко добавляет, что во многих странах иммунитет предоставляется депутату только во время сессий, а за всё, совершённое во время каникул, избранники отвечают наравне с остальными гражданами. В Австрии под неприкосновенность не подпадают нарушения, которые не связаны напрямую с политической деятельностью законодателей.
И всё же шанс протянуть закон как минимум на первом голосовании (простым большинством) есть и неплохой. А вот что будет на втором шаге, когда понадобится 300 голосов, прогнозировать не берётся никто. Даже несмотря на то, что в поддержку этой идеи высказались и «тяжеловесы» от Юрия Бойко (лидер фракции «Оппоблок») до представителя президента в ВР Ирины Луценко. Супруг последней, генпрокурор, не упустил случая напомнить, что всегда был за это, «даже когда был политическим заключённым».
Впрочем, Юрий Луценко неплохо попиарился летом на лишении неприкосновенности отдельных нардепов, а где результат? Казалось бы: генпрокурор должен в связи с этим обеими руками поддерживать и второе требование «большой политической реформы» - создание Антикоррупционного суда. Но стреляный воробей Луценко об этом пункте высказался обтекаемо: он против вроде как не самой идеи, а законопроекта авторства Егора Соболева со товарищи. Но это уже тема нашей следующей статьи.
Максим Кречетов, специально для «Слова и Дела»