Серию интервью с депутатами из рейтинга наиболее ответственных народных избранников продолжает беседа с представительницей «Самопомощи» Натальей Веселовой. В список партии она попала после того, как стала соучредителем и президентом «Благотворительного фонда помощи батальона «Донбасс». После избрания в парламент ключевым направлением ее работы также стала помощь участникам АТО и жителям временно оккупированных территорий, что, по сути стало продолжением всей ее предыдущей карьеры, которая включала работу в органах соцзащиты Славянска и Донецка.
8 выполненных и ни одного проваленного обещания позволили «Слову и Делу» включить Наталью Веселову в список пяти самых ответственных народных депутатов от «Самопомощи».
«Слово и Дело» регулярно составляет рейтинги ответственности народных депутатов. За полтора года работы Вы стали одним из лидеров «Самопомощи» по проценту выполненных обязательств. Вас это радует?
Это для меня сюрприз. Я не слежу за своими рейтингами. Делаю то дело, которое считаю нужным.
Почему, по Вашему мнению, депутаты, работающие в Верховной Раде не первую каденцию, выполняют свои обещания гораздо хуже, чем новички?
Это пожалуй опыт работы: кто-то привык, кто-то, может, уже перегорел. Каждый идет в Верховную Раду для какой-то цели: кто-то хочет пролоббировать свои интересы, кто-то хочет наоборот защитить чьи-то интересы. Кто какую цель ставит перед собой. Видимо еще зависит от того, как человек видит. Получается у него это, или нет. И цель, которую я поставила, она видимо сейчас очень непопулярна: я сама с Донбасса, поэтому конечно я перед собой поставила целью защиту прав людей, которые или остались на неподконтрольной территории, или уехали – вынужденных переселенцев. Также я ставила цель защищать права участников АТО, однако это неблагодарное дело.
«Самопомощь» выступает за полное прекращение всех контактов с временно оккупированными территориями. Поясните свою позицию, ведь это не вписывается в концепцию «борьбы за умы людей на этих территориях», поскольку лишь отвернет местное население от Украины окончательно.
Здесь нужно смотреть не только на эмоции или на этику. Если мы государственные деятели, то мы должны просчитывать, как наши действия будут расценены людьми и какие они принесут результаты в долгосрочной перспективе. Я общалась со своими коллегами из Молдовы, из Грузии – это наиболее близкие нам страны, это те страны, где есть такие же проблемные зоны, как у нас Донбасс и Крым. Они со мной делились, что они в своем государстве добиваются лояльного отношения к людям, которые проживают на неподконтрольных территориях, для того чтобы, если они вернутся, те люди, которые там сейчас проживают, чувствовали лояльное отношение государства. Они так же лояльно будут относиться к этому государству, они будут основой для воссоздания государственности на тех территориях. Поэтому и мы должны просчитывать не одномоментный результат, а как это будет выглядеть в долгосрочной перспективе. Если государство Украина собирается возвращать в свой состав Донбасс и Крым, то мы должны заботиться о тех людях, которые там остались. Те люди должны чувствовать, что государство о них не забыло, что оно защищает их права, оно считает их своими гражданами. И это не потому, что я там живу, или жила – это просто здравый смысл. Эмоции – это как раз призывы к тому, чтобы «отрезать» эти территории.
Так «Самопомощь» как раз и говорит о том, чтобы «отрезать» эти территории!
Так и у меня был грандиозный скандал по этому поводу. Я не раз поднимала на заседаниях фракций вопрос по Донбассу, мы обсуждали, я приглашала экспертов. Я приглашала директора Агентства по восстановлению Донбасса, я приглашала людей, проживающих на Донбассе. Я приложила все усилия, чтобы мои коллеги поняли и этих людей, и поняли те перспективы, которые открываются перед Украиной в том случае, если мы действительно откажемся от этих территорий. Нужно понимать, что блокады не будет! Для того, чтобы была блокада Донбасса, нам нужно договариваться с Российской Федерацией. Потому что у нас открыта граница с Российской Федерацией и мы ее не контролируем. Теперь что мы сделали, когда мы отказались от этих территорий? Мы просто отдали свой рынок России. Сейчас просто пограничные области России процветают на контрабанде. Они везут товар в Донецкую, Луганскую области, и они на этом зарабатывают. Зато Украина от этих рынков отказалась. Сейчас она отказывается от этих людей.
Последние полтора месяца у нас Министерство соцполитики вместе с СБУ проводит такую кцию по дискриминации переселенцев и людей, проживающих на неподконтрольных территориях: их называют мошенниками, псевдопереселенцямы, пугают местных жителей, общины, принимающие к себе переселенцев, мол, если у вас проживает переселенец, вас лишат субсидии. Это просто негосударственная позиция. Те действия, которые сейчас проводит Министерство соцполитики, можно расценивать как разжигание внутренней вражды и провоцирование гражданского конфликта, который может перерасти в гражданскую войну. А это мечта Путина.
Я жила в Донецке, когда у нас начинался Майдан. У нас в Донецке был свой Евромайдан. И я видела, как местные власти провоцировали людей на вражду. Люди не понимали, почему брат должен ненавидеть брата, почему сосед должен ненавидеть соседа. Нам «помогали» в этом заезжие «туристы». Из России просто везли автобусами людей, которые провоцировали столкновения, провоцировали людей ненавидеть Украину, украинский, украинский флаг, гимн, чтобы все символы в них вызвали сразу. Людей очень долго нужно было провоцировать, они не велись на это, и спровоцировали уже после того, как пролилась первая кровь. Для этого нужно было очень много усилий... А сейчас у нас центральные государственные органы берут и делают то, что у нас делали российские туристы – сеют раздор. Последнее, например: в Бердянске на сайте управления труда вывесили адреса, где зарегистрированы переселенцы и предлагают местным жителям доносить, живет там переселенец, или нет. Такие действия я расцениваю как антигосударственные.
Мы знаем, что Вы активно работаете на территории Донбасса, какие проекты Вы сейчас реализуете?
Я принимала участие в рабочей группе при Службе безопасности Украины, которая разрабатывала временное положение о пересечении линии соприкосновения. Это такая зона конфликта. Когда у нас ввели бумажные пропуска для людей, они долго не могли получить пропуска для того, чтобы покинуть ту территорию, где происходили боевые действия. Человек просто не могл спасти свою жизнь: для того, чтобы покинуть зону боевых действий, человеку нужно было получить бумажный пропуск. Во-первых – это коррупционная схема, когда за определенную сумму тебе выписывали пропуск прямо на месте, даже были случаи, когда органы так называемых «Д/ЛНР» сами эти пропуска выписывали. Где они брали эти бланки? Но такие схемы были налажены. Когда СБУ подняла эту тему, мы включились в рабочую группу вместе с моими помощниками и общественностью. Мы пытались доказать бесперспективность этих бумажных пропусков и рассказывали о тех коррупционных схемах, которые возникают. Мы все же добились этого. На законодательном уровне я вносила поправки в законопроект №2166. Мы целый год его продвигали в Верховной Раде: зарегистрировали его еще 18 февраля 2015 года, и только в декабре 2015 года Рада проголосовала за него. Целый год такой тяжелой работы. Я почему и удивилась, что попала в 5 результативных депутатов, потому что то, что я делаю – не всегда и не очень быстро приносит свои результаты, поэтому я очень скептически отношусь к результатам своей работы, поскольку очень часто это бывает работа впустую: усилий много, а результатов очень мало.
За все время работы в парламенте Вы не провалили ни одного обещания. Как Вам это удается?
Я просто очень ответственно (отношусь – Ред.) к своим обещаниям, к любому слову. Если я понимаю, что я чего-то не могу выполнить, я так и говорю: «Я не смогу вам в этом помочь». Последние полтора месяца мне просто приходится воевать с Министерством соцполитики. Я открыла онлайн-приемную, вывесила объявление, что принимаю жалобы на свой e-mail. В последнее время приходит много писем с благодарностью, и люди говорят, что им помогло именно мое обращение в Минсоцполитики. Очень приятно получать благодарности, но на самом деле это очень печально, когда приходится народному депутату тратить время не на законодательные инициативы, а на то, чтобы заставить центральные органы (власти – Ред.) выполнять свою работу. Просто выполнять работу!.. Заржавевший механизм, приходится вручную колеса крутить. Это очень трудно.
Что мешает депутатам выполнять обещания?
Если посмотреть на то количество законопроектов, которые зарегистрированы, можно увидеть, на что у нас идет время. Все законопроекты, которые зарегистрированы, их нужно обработать в комитетах, проанализировать. А очень часто я это называю «законодательный спам», или «законодательный мусор». Законопроект, в котором меняется или кома, или слово, на него приходится тратить очень много времени. Кроме того, у нас половина Верховной Рады – это молодые депутаты... Может, не молодые, но новые – люди, которые не имели опыта работы в Верховной Раде. Не имели опыта в законодательной работе, и нас никто не учит, как быть государственным служащим, как быть народным депутатом... Это приходится делать самому. Если у тебя нет денег на дорогого эксперта, консультанта – то ты просто берешь и самостоятельно учишься. На это уходит очень много времени.
В самом начале моей карьеры как народного депутата у меня журналисты спрашивали: «А сколько законопроектов Вы написали, зарегистрировали?» На самом деле нужно спрашивать не сколько зарегистрировано, а сколько принято, и как это изменило жизнь людей. Если посмотреть, как работают другие парламенты в европейских странах, то если за год парламент принял 5 законопроектов, то это считается очень хорошим результатом. Я работаю над законопроектами и могу сказать, что где-то так и уходит времени. Если ты хочешь, чтобы законопроект был не просто декорацией, или популистским, а действительно работал, менял жизнь, то нужно не просто проводить какие-то формальные слушания с людьми. А его нужно обрабатывать с исполнителями. Нужно также обсуждать с теми, к кому этот закон будет применяться. Мы же хотим, чтобы людям было лучше. А если этот законопроект ухудшает качество жизни людей, то зачем его принимать? Эта законодательная работа – очень кропотливая, и потому депутаты и выбирают какое-то одно направление. Больше ты не осилишь.
Помните все свои публичные обещания?
Все мои публичные обещания есть на Facebook, это уже у нас стало официальным сайтом Президента и правительства. Перед тем, как встретиться с вами, специально нашла свой пост от 2014 года и вижу, что я там обещала защищать права переселенцев и АТОшников. Я это и делаю.
Сколько обещаний программы, по Вашему мнению, выполнила фракция «Самопомощи» на сегодня? Какие?
Вероятно, не очень много. Когда мы шли в парламент, мы думали, что мы сможем свернуть горы, что у нас все получится и наши коллеги по другим фракциям будут нашими единомышленниками. На практике оказалось совсем не так, и даже те народные депутаты, которые сейчас работают в других фракциях, которые шли с таким же пылом, с духом революции, которые хотели изменить страну, – я вижу, что они в отчаянии. Много целей, которые они поставили, они просто не могут выполнить, испытывают сопротивление системы, и эта система противится на разных уровнях: как на исполнительном, так и на законодательном. Потому что половина депутатов новые, но другая половина – это старые кадры, которые за эти многие созывов, у них уже есть свои схемы, свои обещания перед теми, кого мы не знаем, или защищают определенные бизнес-интересы.
Депутаты часто дают обещания, реализация которых не относится к их полномочий. В частности, в программе «Самопомощи» есть такие обещания, как создание системы военной подготовки или проведение люстрации, что вообще-то лежит в сфере ответственности исполнительной власти. Не является обманом избирателей такие обещания?
Думаю, тема люстрации – это тема, в которой более компетентен Егор Соболев. Честно говоря, у меня на этот счет свое мнение. Я сама с Донбасса и этот регион отличается тем, что у нас было засилье «Партии регионов». Ситуация была какая? Если ты нормальный человек, если ты хочешь вести нормально бизнес, ты просто должен стать членом «Партии регионов». Если ты хочешь какой-то карьеры, ты должен стать членом «Партии регионов». Если ты хочешь политической карьеры, у тебя тоже выбора не было, если ты выбирал другую партию. Ты был или подконтролен «Партии регионов», несмотря на то, что ты в другой партии, или тебе просто не давали работать. У нас очень много нормальных людей, которые просто связали свою жизнь с «Партией регионов». Люстрация просто по признаку какому-то – я считаю, неправильно. Человек должен отвечать за те действия, которые он совершал – только за свои. И люстрация должна быть индивидуальной. На этот счет очень много разных мнений, и если мы не пришли к единой мысли, видимо, это и мешает нам проводить какие-то работы.
Парламент на законодательном уровне очень много обещаний выполнил. Но проблема в том, что исполнительная власть у нас не делает то, что должна делать. И видимо это из-за того, что нет системы ответственности исполнительной власти перед законодательной. Наши предшественники очень хорошо «почистили» регламент, согласно которому была ответственность центральных органов власти перед ВР. Сейчас у нас нет таких полномочий – привлекать к ответственности министерства. Мой комитет – социальной политики. Павла Розенко за год мы видели 2 раза, он даже не пришел представлять свой отчет. И он знал, что ему за это ничего не будет, он может игнорировать комитет. Хотя у нас в Конституции написано, что у нас парламентско-президентская республика, но на практике у нас президентско-премьерская республика. У нас два человека между собой о чем-то договариваются, два человека предлагают кому-то какие-то должности. Верховная Рада у нас декоративная, и это очень печально, потому что мы пришли все менять страну, мы пришли делать добро в стране, а на самом деле мы видим, что мы бессильны.
У партии есть обещание добиться принятия закона об импичменте Президента. Насколько реалистичной перспективой является принятие такого закона сегодня?
Когда мы пришли в Верховную Раду, мы подали все законопроекты, которые решали наши обещания. Если вы помните, законопроект Президента о реформе судебной системы – это калька с нашего законопроекта. Он так и лежит под сукном, а рассматривается законопроект. который подал Президент. Но на самом деле в этом законопроекте были «вычищены» принципиальные вещи: в законопроекте Президента осталось только снятие неприкосновенности с судей и депутатов, а импичмент Президента был убран. Этот законопроект завис, ВР проголосовала за него, после этого он был отправлен в Конституционный суд. КС внес свои правки, теперь мы повторно должны за него проголосовать, но он просто не вносится в зал. Формирует у нас повестку дня председатель Верховной Рады, и тут видимо к нему вопрос, почему этот законопроект не вносится в зал.
Что Вы считаете своим самым большим вкладом за время работы в парламенте?
Видимо еще рано говорить о результатах, потому что у меня план-максимум – Донбасс в составе Украины. Я не знаю, удастся ли это мне в мою каденцию, но даже если не удастся и даже если я больше никогда не буду народным депутатом, я все равно буду работать в этом направлении, потому что это для меня важно. Я недовольна своими результатами. Поэтому я не могу сказать, что я уже чего-то достигла, на чем я могу успокоиться.
Что для Вас значит быть ответственным политиком?
Выполнять свои обещания и не давать тех обещаний, которые ты не собираешься выполнять.
Выполняете обещания, которые даете своему мужу и детям?
Это моя позиция, я не умею врать, поэтому я стараюсь выполнять свои обещания. Но если уж не получается, то я обязательно должна как-то предупредить.
Что сложнее – быть ответственным депутатом, или ответственной женой, мамой?
Это очень сложно. У меня как у политика уходит очень много времени на выполнение своих служебных обязанностей и совсем не остается времени на семью и на детей. За последние два месяца я на этих выходных (впервые – Ред.) уделила целый день детям. А так у меня это очень редко бывает, когда я наедине со своими детьми.
Ваше жизненное кредо.
Если не я, то кто?
ЧИТАЙТЕ В TELEGRAM
самое важное от «Слово и дело»