Коронавирус шагает по планете, эпидемию повысили в звании до пандемии, падают рынки, не летают самолеты, сворачиваются предприятия, и только одно отечественное производство неизменно процветает: Украина неустанно выдает на-гора зрадоньку. Значительные группы граждан буквально живут зрадой, дышат ею, восторженно обмениваются друг с другом ее проявлениями и начинают задыхаться, когда та перестает бросаться в глаза. Но и в этот сложный жизненный период они знают: зрада есть, просто коварно на время поднырнула под поверхность обыденности, вот-вот снова высунет рожу. Нет отрады, есть невнимательность и преступная расслабленность.
Надо отдать должное власти, та, будто осознавая необходимость обслуживать склонность населения к гражданскому мазохизму, постоянно подкармливает апокалиптические и просто скверные ожидания. Иногда на пустом месте, иногда на загроможденном разными смыслами и предчувствиями рождается стойкое убеждение, что в этот раз точно предали и продали. Или даже даром все отдали врагу. Или, хуже, сами сверху приплатили. А потом еще кто-то из ответственных уполномоченных так все попытается объяснить и оправдать, что, кажется, до пояснений зрада не выглядела настолько убедительной. Проклятая неопределенность оставляла какие-то шансы.
Если сгрести в кучку все зрады, случившиеся за время президентства Зеленского, вырастет большая гора, с вершины которой, кажется, можно бы увидеть светлое будущее, которое настанет после устранения от власти этого предательского режима. Правда, самые последовательные свидетели зрады уверены, что после Зеленского может быть только Медведчук, а где Медведчук, там и сам Путин, потому что любая зрада, после которой не наступают Путин и Медведчук, на самом деле перемога. Казалось бы, логика в таком случае требует сохранения Зеленского подольше, потому что кому тут нужны Путин и Медведчук, но логика – продажная девка Джорджа Сороса.
Механизм коллективного зрадоискательства, между тем, служит надежным предохранителем непутевой украинской демократии от заездов в авторитаризм и погружения обратно в объятия «старшего брата». Индикаторы настроены, кажется, чересчур чутко и склонны реагировать на события далеко до факта их свершения и даже до сгущения возможности реализации факта, но лучше так, чем тупая общественная бесчувственность.
Тут содержится некий парадокс: склонность к тотальному недоверию и готовность всюду видеть измену основывается на недоверии в том числе к демократии, собственной гражданской способности удержать власть от недопустимых шагов. Но именно это недоверие бережет народовластие в том виде, в котором оно реализуется на наших просторах. Пока не видно перспектив перехода к новому качеству, когда демократия развивается на основе гражданского доверия и солидарности. Все словно замерли в позиции настороженного или панического наблюдения за «слугами», как-будто они – единственные действующие лица на общественной сцене. Пассивное реагирование не имеет ничего общего с активным гражданским действием, которое единственное способно родить надежду и уверенность в позитивном будущем, именно потому, что это собственное осознанное действие, а не подарок от власти, который, как правило, никогда не случается.
Леонид Швец, специально для «Слово и Дело»
Хотите обсудить эту новость? Присоединяйтесь к телеграм-чату CHORNA RADA.