Переход политической осени в политическую зиму выдался в Украине впечатляющим. Битва с НАБУ вылилась практически в международный скандал, с заявлением Госдепа, посольств и отдельных влиятельных фигур, с последующим ответным антизападным демаршем уполномоченных представителей правящих партий. «Марш за импичмент» обернулся арестом на крыше, первыми с 2014 года столкновениями протестующих с полицией у Украинского дома, а затем освобождением арестованного Саакашвили и массовым митингом под Верховной Радой, где выступал генеральный прокурор. Сочетание решительных заявлений Луценко с трибуны и праздником непослушания на улице производило дополнительный эффект абсурда и властного бессилия. Ну, и под бюджетную сделку нардепы в очередной раз похоронили надежды на рынок земли и сделали первый шаг к похоронам ProZorro.
Осень, которая должна была продемонстрировать, что власть сильна как никогда, что все мысли об альтернативе Петру Порошенко безумны и крамольны: ну посмотрите же, он даже Тимошенко наконец обошел в рейтинге! – эта осень обернулась каким-то совершенно клоунским падением в лужу и барахтаньем в грязи. Одно то, что главными спикерами власти, помимо генпрокурора, стали Олег Ляшко и его люди, указывает, насколько происходящее вписывается в стилистику злого шапито, где публику развлекают обидным шутками над ней самой и подзатыльниками партнеру по арене.
Уход в рождественский, а затем новогодний, а там снова в рождественский запой на режущей слух ноте закладывает прочный фундамент общественного раздражения на следующий год. Чем его гасить – совершенно непонятно, все игрушки сломаны, прянички надкушены и брошены. Должны были, казалось, начать сказываться результаты реформирования, но какое реформирование, такие и результаты. Никаких, в общем. Зато старые рога и хвосты полезли вовсю, их уже невозможно скрыть, да никто и не скрывает: властная коалиция – это союз коалиции 2014 года, утратившей ряд партнеров и потенцию, с регионалами разной интенсивности окраса. И в этом смысле Майдан-2, конечно, никаким переворотом не был, правящая группа своих базовых параметров не изменила. Главное – не изменились ее базовые ценности.
Обычно разговор о ценностях вызывает зевоту, как абстрактное пожелание. Ну да, старушек через дорогу переводить, детей по голове гладить, воробушков крошками кормить и на зиму кормушки делать. На самом деле, вся заруба с Россией вышла и идет не из-за того, где должна проходить государственная граница и на каком языке нужно вести передачи на радио и телевидении, а из-за этих самых чертовых ценностей. Что первично – государство или человек? Договорняк или закон? Сила или совесть? И несложно заметить, что на четвертый год после Майдана и четвертый же год войны с Россией на эти вопросы у нас отвечают – по факту отвечают, а не в имиджевом интервью – точно так же, как в России. А раз так, то какая разница, где проходит граница и куда везти главную взятку – в Киев или Москву. На русском или украинском, власть тамошняя и здешняя говорят на одном языке и понимают друг друга с полумига. Они-то точно друг другу родные.
А вот европы с их ценностными установками непонятны, подозрительны, неприятно требовательны. Отсюда эта нынешняя мода в отечественных политических кругах на подчеркивание суверенитета и нашей особости, а поддерживать Украину нужно материально, потому что мы Европу от России бережем. Оставаясь по сути таким же филиалом постсовка, Украина удовольствовалась внешней «декоммунизацией». Когда дело дошло до внутренних вещей, организм включил все механизмы сопротивления, результаты работы которых мы и видим, вплоть до открытого антизападничества. В Брюсселе с Вашингтоном и так не сильно обманывались на этот счет, и все равно сейчас, похоже, просто прозревают.
Потому и скучно перебирать рейтинговый список: разница между Порошенко и любым другим его заявленным конкурентом, на самом деле, не так существенна, людей с иными ценностями среди них нет, а значит, нет и настоящего выбора. И пока его нет, Петр Алексеевич выигрывает борьбу за второй срок. Даже если победителя будут звать Юлия Владимировна. Но это несущественные детали. Та же Россия, только Украина.
Леонид Швец, специально для «Слова и Дела»