Последние события в Авдеевке и обусловленный ими гуманитарный кризис стали очередным поводом для беспокойства – не собираются ли боевики перейти в наступление по всей линии фронта на Донбассе при поддержке армии России. Подобная угроза полномасштабной войны с Россией постоянно нависает: такой элемент «ожидания» является одним из компонентов так называемой гибридной войны, все средства которой Кремль испытывает именно на Украине и ее гражданах.
Но следует сразу подчеркнуть: именно открытая военная агрессия является наиболее неприемлемой для самой России во всех возможных вариантах развития событий. А вот продолжение гибридной войны позволяет достигать своих целей многими другими методами. Это и внутриполитическая дестабилизация, и создание искусственных внутренних общественных противоречий средствами пропаганды и информационной войны, и экономическая блокада.
Кое-где российские правители устраивают своеобразные «каминг-ауты», публично признавая непосредственное участие России в тех или иных событиях в Украине. Так было с историей о «нас там нет» в Крыму, когда сначала Владимир Путин отрицал участие российских войск в аннексии полуострова, а уже менее чем через год все-таки признал это как факт.
То же самое произошло и на прошлой неделе, только уже относительно обострения событий в Донбассе. Так, еще 1 февраля пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков откровенно заявил о том, что обострение ситуации в Авдеевке является поводом для «скорейшего возобновления диалога и сотрудничества между Россией и Америкой, в том числе в интересах и решения развязки украинского узла». А еще через несколько дней Песков на вопрос журналистов, хватит ли сепаратистам боеприпасов для продолжения обстрелов позиций украинских войск, дал утвердительный ответ, еще раз публично признав вооруженное участие России в событиях на востоке Украины.
Безусловно, подобные заявления не могут быть ошибкой или банальной информационной небрежностью. Эти сообщения имеют конкретных адресатов и, скорее всего, речь действительно идет о новом президенте США. Кроме того, подобной дерзостью в Кремле еще раз подтвердили неизменность своего курса на достижение целей методами ведения гибридных войн.
Сложность определений
Почти 3 года прошло с момента старта гибридной войны между Россией и Украиной. Началось все с оккупации Крыма армией Кремля и аннексии полуострова по всем формально-юридическим процедурам его «вступления» в состав Российской Федерации.
Но Крым был отдельно подготовленной частью плана по оккупации или даже приведению Украины в состояние территории тотального экономического и геополитического влияний России. Крым, учитывая исторические и политические предпосылки, удалось легче всего подготовить к захвату и дальнейшей аннексии в состав РФ. Фактически, подобную безупречную стратегию руководство России планировало применить и в отношении других территорий Украины. Речь шла о так называемом плане «русской весны», который предусматривал сегментацию украинских территорий на несколько отдельных сепаратистских образований, чтобы разрушить все признаки суверенной украинской государственности и осуществить дальнейшую аннексию как можно большей территории.
Впрочем, именно на Донбассе планы врага потерпели фиаско. Однако главная особенность гибридной войны – это ее непрерывность и поливариантность развития событий.
Однозначного определения, что именно собой представляет гибридная война, среди исследователей нет. Однако можно выделить ряд сходных черт, которые лучше всего характеризуют данное явление.
Во-первых, это ведение агрессивных захватнических действий усилиями незаконных вооруженных формирований. Их роль могут выполнять наемники или агентурная сеть, заранее подготовленная спецслужбами врага. Это и есть люди, которых принято называть сепаратистами. Самый любимый метод достижения целей – террористические атаки и диверсионные войны. На примере с Донбассом видно, что террористическая деятельность сепаратистов вызвала действительно масштабную гуманитарную катастрофу. Восстанавливать государственность в такой ситуации невозможно до тех пор, пока террористы имеют достаточный уровень военной, материальной и информационной поддержки.
Во-вторых, активное применение масштабной информационной войны и всяческой публичной поддержки планам по захвату власти в отдельно взятом регионе или регионах. Именно пропаганда в СМИ и агрессивная деятельность в сети Интернет являются основными движущими силами для создания необходимого благоприятного информационного фона. Например, в начале своей агрессии в Донецкой и Луганской областях весной и летом 2014-го в российских СМИ широко распространялись сообщения о политическом кризисе непредсказуемых масштабов в Украине, ставшем причиной «гражданского противостояния», которое впоследствии пропагандисты окрестили «гражданской войной». Конечно, ничего подобного в Украине ни в то время, ни сейчас не происходит. Стоит подчеркнуть, что пропагандистское звено в гибридной войне является даже более важным, чем военное. Поэтому на его поддержку Кремль тратит миллиарды рублей, и именно благодаря ему российским властям удается качественно «обосновывать» свои незаконные действия среди сограждан.
В-третьих, гибридная война имеет еще один фронт – экономический. И именно на данном уровне Украина, не принимая во внимание торговлю с временно оккупированными территориями, получила больше всего побед за последние годы. Прежде всего, это реакция мира и введение экономических санкций в отношении РФ и ее руководства, а также отказ от российских энергоносителей. Правда, симметричные действия России по отношению к Украине пока обусловили значительно более глубокий по масштабам потерь экономический эффект. Но вместе с тем подобная ситуация лишь будет стимулировать украинскую экономику быстрее реагировать и перестраиваться на другие рынки.
На самом деле, гибридная война – явление относительно новое в геополитике. Именно поэтому ее часто называют «войной нового поколения». Кто знает, возможно, именно эта разновидность противостояния пришла на смену эре ядерных вооружений и холодной войны.
Зоны турбулентности
Следует также признать: Россия чуть ли не единственная страна в мире, которая с успехом использует методы ведения гибридной войны. Ни одна другая сила, кроме разве что ряда международных террористических сетей, не действует так системно и стратегически взвешенно в достижении своих целей.
Смелости руководителям Кремля добавило осознание несовершенства нынешней международной системы безопасности. Сдерживание и противовесы перешли в плоскость экономики и владения информационными технологиями, тогда как военная мощь и влиятельность на политической арене несколько отошли на второй план.
И хотя российская экономика базово обеспечивается благодаря экспорту природных ресурсов, потребуется еще много лет, чтобы обескровить ее потенциал. Тем более что Россия пытается применить методы ведения гибридной войны в тех странах, которые в той или иной степени находятся в зоне ее экономических интересов.
Поэтому примечательно, что основные зоны турбулентности гибридных противостояний в предстоящие годы сосредоточатся именно на территориях постсоветского пространства.
Началом эры гибридных войн можно считать конфликт в Грузии летом 2008 года. Не исключено, что подобные истории повторятся и в так называемых «консервах» – тлеющих конфликтах, которые специально подогреваются Кремлем с целью дальнейших политико-экономических воздействий. Это и Карабахский конфликт, где на первый взгляд столкнулись интересы Армении и Азербайджана. Это и Южная Осетия, и Абхазия, и Приднестровье.
Не исключено, что Россия имеет «гибридные» планы и относительно Балтийских стран, Финляндии, Польши, Венгрии, Болгарии, ряда Балканских стран. Даже принадлежность к НАТО большинства из этих государств не будет сдерживающим фактором для Кремля в желании дестабилизировать ситуацию и использовать ее в пользу собственных национальных интересов. Очевидно, что именно к этим странам будут использованы методы информационной войны и тактика террористических угроз, а не прямой военной агрессии.
В вероятности таких сценариев не трудно убедиться, если обратить внимание на последние сообщения по поводу военного усиления армий этих стран дополнительными подразделениями сил НАТО.
Направления противодействия
Ключевая задача гибридной войны – асимметричными методами заставить противника сдаться. Уровень капитуляции в гибридных войнах будет измеряться именно политическими последствиями для каждой из сторон, о захвате территорий, восстановлении ее экономического веса и жизни в регионе в пользу агрессора речь не идет. Недаром эксперты указывают на то, что Донбасс сейчас играет роль дестабилизирующего компонента в политической и экономической войне с Украиной. Однако в ресурсном плане для Кремля он не является важным.
Подобной, но несколько иной является ситуация с Крымом. Пока на неподконтрольной части Донбасса сепаратисты вместе с российскими наемниками системно уничтожают весь экономический потенциал, а наиболее привлекательные заводы и предприятия вывозят на территорию РФ, в Крыму происходит все наоборот. Россия имеет цель сделать из Крыма наиболее мощную в черноморском регионе военную базу, именно поэтому вкладывает средства в сообщение с полуостровом, его энергетическое обеспечение и военную мощь.
Пока что на третьем году противостояния гибридной агрессии России Украине удалось продемонстрировать устойчивость в военном аспекте, однако значительно слабее наши позиции оказались в информационной войне.
Поэтому новые задачи в противостоянии с врагом, которые предстанут перед украинской властью в 2017 году, будут касаться не только модернизации и дальнейшего развития сильной армии.
Во-первых, нам придется найти новые инструменты в ведении информационной войны в состоянии хронической нехватки материальных ресурсов.
Во-вторых, это кибербезопасность. Недавно Президент Петр Порошенко предупредил российскую сторону о возможности украинских хакеров нанести сокрушительный удар в случае кибератак. К слову, еще летом прошлого года был создан Национальный координационный центр кибербезопасности.
В-третьих, нам следует готовиться к долгим годам гибридных противостояний, а для этого необходимо будет создать инновационные виды войск и разработать новую тактику ведения наступления и обороны. Именно изобретательность станет залогом победы в будущих гибридных войнах. И именно этот ресурс необходим для того, чтобы сохранить украинское государство.
Александр Радчук, специально для «Слова и Дела»