Одна из заметных отличительных черт украинской политики – очень небольшая дистанция между народом и властью. Это особенно бросается в глаза при сравнении с путинской Россией или среднеазиатскими государствами бывшего СССР, но и относительно тех норм, что существовали у нас раньше, очевидно еще большее сокращение этой дистанции. Речь, конечно же, не о пресловутой близости народа и его вождей, хотя и о ней тоже.
Социолог Герд Хофстеде, который ввел в оборот индекс дистанции власти, обратил внимание, насколько в разных культурах и отдельных социальных группах различается поведение начальства и отношение к начальству: степень жесткости иерархии, свободы общения между представителями разных властных уровней, управленческий стиль. Интересно, что последние нашумевшие эпизоды демонстрируют весьма вольное поведение подчиненных в той структуре, где подразумеваются порядки, в которых любой майор всегда умней любого капитана: в Национальной полиции.
На посту в прифронтовой зоне полицейские весьма активно дали отпор «целому» заместителю министра внутренних дел, не упали пред ним трепетно ниц, когда выяснилось, что перед ними «велике цабе». Александр Гогиашвили больше опешил не от того, что его машину непочтительно остановили, а от поведения подчиненных, которые спокойно предложили ему угомониться и здраво оценить ситуацию и свои действия. Бычий наезд Николая Галушко на патрульных заметно стих после того, как они стали при нем же, буквально в лицо, обсуждать, насколько народный депутат с такими замашками может представлять государство за рубежом. Небезынтересно будет напомнить, что Галушко сам, вслед за своим папашей, послужил во внутренних органах и явно ожидал какого-то иного обращения со своей персоной. Не сложилось.
Ощущение неправомерности действий власти или ее отдельных характерных представителей усиливается от того, что эти действия носят откровенно жлобский характер. Жлобское поведение только подчеркивает, что у того, кто качает права, нет для этого вообще никаких оснований, кроме более высокого властного статуса.
Михаил Жванецкий, объясняя, что такое жлобство, указывал на его отличие от хамства в чистом виде: «Это не хамство, это то, что образуется от соединения хамства и невежества с трусостью и нахальством». Хамство от носителей власти украинские полицейские, может, и стерпели бы, да и терпят наверняка регулярно, но проблескивающие за ним невежество и трусость вызывают ответное нескрываемое презрение. Власти перестают прощать жлобство.
Совершенно жлобская по задумке и исполнению операция, которая привела к срыву конкурса, в результате которого должен был быть избран руководитель Специализированной антикоррупционной прокуратуры, вызывает такое же отношение: брезгливое презрение. Зеленский, который дает крест на пузе обществу и западным партнерам, что конкурс успешно завершится в этом году, а потом запускает своих ручных жлобов, чтобы они блокировали процедуру, это то самое показательное проявление трусости и наглости, которое не находит оправдания никакими рациональными аргументами. За ловкость не похвалит никто.
Характерно, что глубокий стыд, который вызывает такое поведение, усиливается, когда ситуацию видишь глазами иностранных членов конкурсной комиссии, которым было будто больше нужно, чем нашему жлобью. Так же и патрульные смотрели на депутата Галушко словно глазами иностранцев, перед которыми вот это – представитель Украины. Нам еще недостаточно того, что какие-то вещи недопустимы в наших собственных глазах, нужна еще какая-то внешняя инстанция.
Жлобство процветает в Украине, и совсем не только наверху, в этом смысле народ и партии едины, но некоторый консенсус, что жлобы не должны бы страной управлять, понемногу складывается. Осталось где-то найти нежлобов.
Леонид Швец, специально для «Слово и дело»
Хотите обсудить эту новость? Присоединяйтесь к телеграм-чату CHORNA RADA.
Лучшие инфографики от аналитиков «Слово и дело» каждый день без лишнего текста – в телеграм-канале Pics&Maps.