Прошло три недели с тех пор, как министр агрополитики Роман Лещенко анонсировал санкции СНБО против земельных махинаторов. За это время в СМИ появилась масса допущений о том, кто именно будет фигурировать в списках, но заседение Совета безопасности до сих пор не состоялось. Мы спросили у министра Лещенко, будут ли наложены санкции на тех, о ком пишут медиа, и когда именно их ожидать. Кроме того, глава МинАПК рассказал, как обезопасить свою землю от рейдерства, кто и как продает украинское зерно заграницу без уплаты налогов и как правительство собирается регулировать цены на продукты.
Вы заявляли о предстоящих санкциях СНБО в отношении людей, которые занимались земельными махинациями. Три недели прошло – все ждут. Когда будут санкции?
Я понимаю, что общество украинское привыкло, когда идет вопрос о санкциях, это означает, что они должны быть в ближайшее время. Но мы движемся очень этапно: у нас есть простые базовые вещи.
Мы обещали, что вернем землю народа – мы это сделали. Мы сказали, что проведем аудит, посмотрим, сколько у нас на балансе государственной земли – провели аудит, сказали, сколько земли вывели из государственной в частную собственность. Вы знаете, что было 10,4 миллиона гектаров, это официальные данные. На балансе – мы посчитали – минус 5 миллионов. Мы официально на земельном форуме все эти цифры показали, каждая цифра подтверждена. Теперь мы имеем понимание: кто владеет, сколько, где – все это есть.
Сейчас открывается рынок земли, у нас на уровне закона, который предусматривает земельную децентрализацию (№2194 «О внесении изменений в Земельный кодекс Украины и другие законодательные акты относительно усовершенствования системы управления и дерегуляции в сфере земельных отношений» – ред.), есть понятие мониторинга рынка земель.
Вся информация о земле Украины теперь есть в открытом доступе на портале. Все, кто покупают землю, – в открытом доступе. За сколько покупают, кто сколько платит налогов – все это открывается. Также понятно, какая земля приобретена в собственность в разные периоды сотнями тысячами гектаров. У нас уже есть эти списки, люди – мы все понимаем для себя.
Но для того, чтобы не было так называемой подковерной истории, мы движемся в части реализации международного аудита Госгеокадастра. И Еврокомиссия, и представители Большой семерки отмечают, что земельная реформа – это в том числе и аудит. Мы со Всемирным банком уже имеем соответствующее соглашение.
То есть, летом ждать санкции?
Смотрите, Госгеокадастр больше не распорядитель земель – закончилась эта история. Все были «в рамках закона», все хотели получить по 2 гектара. Все бегали рассказывали, как им земля нужна. Нет Госгеокадастра. Все.
Успех нашей трансформации заключается в том, что мы уничтожили коррупционную гидру путем ликвидации функции распоряжения, путем ликвидации таких понятий как государственная экспертиза землеустроительной документации, согласования, разрешения – все, что формировало коррупцию.
Ранее Государственный земельный кадастр и Реестр прав на недвижимое имущество Министерства юстиции жили в разных плоскостях, не было обмена данными. Допустим кто-то воспользовался правом бесплатной приватизации 5 раз, а система в Минюсте не видит этого. Система даже не блокировала эту регистрацию.
Сейчас, когда мы сводим данные ГЗК и ГРП, ситуация получается просто критическая: есть искривление по 800 гектаров, по 1000 гектаров. У нас есть граждане, которые 10 раз воспользовались правом бесплатной приватизации в течение одного года, в одной области, в разных районах.
То есть, наша логика такова: консолидация информации, открытие земельно-кадастровой информации и информации права, открытие Национального портала геопространственных данных, независимый международный аудит, – чтобы не говорили о каких-то политических аспектах, – и после этого обнародование списков, работа правоохранительных органов, аналитика, передача на СНБО и принятие соответствующих решений.
Я верну вас к вопросу «когда?».
Мы планируем это сделать в ближайшие месяцы.
Лето? Осень?
Ну смотрите, по проведению аудита, я думаю, что на осень – да, это уже произойдет, мы уже будем реализовывать соответствующие механизмы.
Причина внедрения механизма санкций банальна – приобретение собственности происходило с огромным количеством нарушений. Мы хотим заморозить активы, которые носят вопрос национальной безопасности.
В первую очередь, речь идет о земельных участках, которые были приватизированы под недрами Украины. То есть, когда есть месторождение лития или ильменита, или газовое месторождение, которое еще не разработано. С формальной точки зрения, это просто земля. Так вот, под этой землей уже все изъято в частную собственность.
То есть, какие-то странные «порядочные» люди или мертвые души приватизировали 300 гектаров земель под месторождением лития кусочками по 2 гектара, а затем успешно продали всю землю в одни руки, потому что это не подмораторная форма. Этот человек внес вклад на офшорную компанию и позиционирует себя как международная компания «Барашка лимитед», которая разрабатывает месторождения лития.
То есть, эти все новости, которые сейчас появляются с названиями компаний, которые будут фигурировать в санкционных списках (например, Кернел) – это спекуляция?
То, что касается таких новостей, мы не комментируем. Сейчас заказные идут кампании одних против других: вы – попадете в санкционные списки, вы – не попадете...
Попадут по простым критериям: незаконное приобретение, изъятия недр Украины через схемы бесплатной приватизации, схемы отчуждения прибрежных полос, земель лесного фонда, противоправные рейдерские захваты, которые фактически «обнуляли», меняли регистрацию... Ну и так далее.
Санкционная механика – это то, что только замораживает актив, а не изымает. Чтобы не происходило дальнейшее отчуждение, перепродажа, формирование концепции добросовестного приобретателя, эти все вещи. А дальше, через взаимодействие правоохранительных органов и соответствующих судебных решений, нужно возвращать эти активы государству.
Недавно вы говорили, что фиктивные компании в Украине продают зерно фиктивным компаниям за границу, чтобы там валютную выручку оставить, не возвращать ее в Украину.
Да.
Правда ли, что в таких экспортных операциях задействованы международные трейдеры, как рассказывают нардепы Гетманцев, Заблоцкий?
Я не делал исследования с точки зрения международных трейдеров или других компаний – я отрабатывал механизмы, связанные непосредственно с более чем восемью миллионами гектаров земель, которые находятся вне зоны налогообложения.
У нас в кадастре зафиксировано, что это свободные земли. То есть, их нет в учете налоговой – справки нет, что они обрабатываются. Но мы через спутниковый мониторинг видим, что это несвободные земли: на них выращивается сельскохозяйственная продукция. Мы выезжаем в поля – действительно. С точки зрения собственности – это будто какой-то один владелец. Окей, есть продукция. Системы земельного спутникового мониторинга показывают, что там должна быть урожайность 8-9 тонн. Мы смотрим, куда же движется это зерно?
Это зерно движется на продажу за наличные. Затем мы смотрим: а где же на балансе оно должно появиться? Оно появляется на балансе компаний-однодневок, которые создаются, которые прокачиваются налоговым кредитом. То есть, налоговый кредит заходит от импорта сигарет, бананов – вещей, которые за наличные продаются. И потом эти компании через налоговый механизм, с точки зрения трансформации, становятся торговцами зерна. При этом на балансе у них нет земли, но торгуют зерном.
Мы начинаем отслеживать, куда они продают зерно. Продают таким же в цепи контрагентов компаниям-однодневкам. Затем они получают статус экспортера и экспортируют соответствующее зерно, а затем подают заявку на возмещение НДС. Но при этом валютную выручку не заводят в страну, потому что есть лазейка в налоговом законодательстве.
В рамках налоговых изменений, так называемого Большого пакета изменений, который сейчас внесли по руде (законопроект №5600 «О внесении изменений в Налоговый кодекс и некоторые законодательные акты по обеспечению сбалансированности бюджетных поступлений», – ред.) предусмотрено, чтобы сначала валютная выручка возвращалась в государство, и только потом можно было подаваться на возмещение НДС.
Мы видим, что таким образом не платятся налоги. Выращивается продукция, она перепродается, чтобы сделать цепь живых контрагентов, затем экспортируется, затем возмещается.
Судьбы этих компаний всегда одинаковы: после того, как они получают возмещение НДС, проводят сотни миллионов оборотов, быстро меняется юридический адрес, учредители и запускается процедура банкротства.
Сейчас налоговая их начала зажимать: регуляции пошли, блокировки накладных... Прогресс за последний год очень серьезный. Но страна все еще теряет миллиарды долларов в этих схемах.
Решение – ввести налог на каждый гектар земли, независимо от формы хозяйствования. Только ставкой является минимальное налоговое обязательство.
По поводу международных компаний я аналитику соответствующую не проводил. Откровенно говоря, меня интересует земля с точки зрения детенизации, потому что мы земельную реформу видим через призму детенизации. Мы хотим, чтобы мы видели каждый гектар земли, чтобы с него платили налоги, и эти налоги шли в объединенные территориальные общины.
Земля – это налоги, это инвестиции, это, соответственно, рациональное использование. А как может община накапливать финансовый ресурс, если у нее есть те, кто легализованы, и те, кто не легализованы. А те, кто легализованы, платят 200 грн налога и вообще – вне системы координат. Так же на территории некоторых ОТО находятся земли Академии наук, Министерства обороны и т.д., которые вообще не платят налоги.
То есть, ваша роль – подать соответствующий законопроект?
Наша роль – в детенизации, путем внесения изменений в налоговое законодательство, земельное законодательство, содействие в минимизации налоговых скруток.
Наша задача – чтобы налоговая ввела в учет все земли сельскохозяйственного назначения в налогообложение. Потому что сегодня страна облагает около 24 миллионов гектаров. Более 8 миллионов гектаров – просто не в базе налогообложения, то есть, налоговая их не видит вообще.
Все должны платить налоги и эти налоги должны идти в местный бюджет. А государство зарабатывает на том, что оно ликвидирует понятие «налоговая скрутка», ликвидирует фиктивное возмещение НДС – тогда валютная выручка возвращается в Украину, а не остается где-то на оффшорах. Потому что потом эти оффшорные деньги заходят в Украину как иностранные инвестиции, которым мы даем налоговые льготы. А это те деньги, которые уже давно должны быть в Украине, из которых следовало уплатить налоги.
Ровно год назад президент говорил, что в случае, если не будем успевать, отсрочим запуск рынка земли. Сейчас что-то может помешать вовремя начать?
В штатном режиме запускаем рынок земли, 1 июля. Законы приняты, сейчас принимаем подзаконные акты.
А как насчет Фонда частичного гарантирования кредитов?
Этот закон будет проголосован Верховной радой Украины.
Ох, как вы точно все знаете.
А мы просто работаем с депутатским корпусом.
Законопроект № 2194 – нашу новую земельную Конституцию – поддержали 284 депутата, депутаты пяти фракций. Мы консолидируем людей.
Мы просто ставим депутатам вопрос: вы за то, чтобы в Госгеокадастре ликвидировать коррупционный компонент? Да. Вы за то, чтобы общины стали полноценными собственниками земли? Да. Вы за то, чтобы в Украине было владение, пользование, распоряжение землей? Да. Вы за то, чтобы были ликвидированы бюрократические процедуры, которые усложняли жизнь людям, и изменение целевого назначения занимало не два года, а, условно говоря, две недели? Все говорят: поддерживаем.
А как же «Батькивщина» и их обжалование в Конституционном суде?
Получаю большое профессиональное удовольствие от юридического предмета дискуссии с Сергеем Власенко, как в старые добрые времена в рамках судебных прений Конституционной дискуссии. Очень профессиональный предметный идет разговор.
Вместо слушания вопроса по сути наши оппоненты начали заявлять разнообразные ходатайства. Суд рассмотрел 13 ходатайств на последнем заседании Конституционного суда. Мы надеялись, что дело будет рассматриваться по существу, готовились к профессиональной дискуссии по каждому пункту, который обжалуется...
Мы с большим уважением относимся к партии «Батькивщина». Это история борьбы за землю.
То есть, у вас есть свои контраргументы?
Безусловно. Если бы нам дали слово и имел возможность выступить министр аграрной политики, если бы дали возможность выступить команде, которая продвигала земельную реформу... У нас есть много чего сказать в суде.
Обратите внимание, мы же не избегаем заседания, мы не затягиваем процесс. Мы пришли в Конституционный суд рассматривать дело по существу, а наши оппоненты заявили 13 ходатайств. Суд 13 раз выходил в совещательную комнату. Мы целый день: из совещательной комнаты – на заседание, с заседания – в совещательную комнату. Вся страна видела эти вещи онлайн.
Это политическая позиция, мы понимаем это. Но фракция «Батькивщина» сегодня – это маленькая часть парламента.
То есть вы даже не предполагаете, что будет судебное решение, которое вам не понравится?
Мы с большим уважением относимся к Конституционному суду, мы поддержим решение, которое он примет. Но мы хотели бы, чтобы это было как можно раньше, потому что у нас есть требования Европейского суда по правам человека – решение в деле Зеленчук и Цюцюры против Украины, где европейская организация требует от Украины обеспечить реализацию Европейской конвенции по правам человека относительно права собственности на землю 7 миллионов наших сограждан. То есть, это первичное право человека, естественное, которое в Украине нарушается. Есть десятки судебных дел в интересах граждан Украины, у которых забрали это право.
Я лично представлял Украину в Страсбурге в 2019 году и брал обязательство перед Европейским судом о том, что в процессе реализации земельной реформы – я тогда был в роли уполномоченного президента по земельным вопросам – мы это реализуем. Мы выполнили требования Европейского суда. Совет Европы признал прогресс в реализации выполнения реформы. Весь мир признал, что мы вышли из списка стран, таких как Никарагуа, Венесуэла, Северная Корея, с точки зрения страны, где не признается право собственности на землю.
Вы знаете, было бы уместно обо всем этом дискутировать, если бы в Украине не было рынка земли. А так – за 20 лет существования моратория пять из десяти миллионов гектаров вывели в частную собственность. Зайдите сейчас на olx, напишите «куплю землю», 2 гектара, ЛКХ. Вы можете продать физическому лицу, можете юридическому лицу – нет никаких ограничений. Хотя 20 тысяч гектаров. Закон, который действовал, был так выписан чиновниками, все работало.
Квазирынок существует в Украине. Мы еще не говорим с вами о эмфитевзисе... Мена, дарение... Квазидоговоры, которые фактически были договорами купли-продажи.
Я вам эксклюзивом скажу: более миллиона гектаров земли в Украине были отчуждены через нотариусов в режиме транзакций по землям личных крестьянских хозяйств (ЛКХ). То есть, земли покупали – рынок существует. Когда вы спрашиваете: «Готовы ли мы к рынку?» – я отвечу: «А почему нам не быть готовыми?». У нас нотариусы удостоверяют сделки купли-продажи земельных участков. Миллион транзакций прошло за год. Доверенности на 5000 граждан, которые отчуждали области, поля, фасады, Конча-Заспы, все объездные дороги при городах...
Попробуйте построить объездную дорогу сегодня под Киевом – все по 2 гектара. Все три версии объездной дороги – все приватизированы. Только говорят, что здесь будут строить дорогу, сразу – раз, и по 2 гектара все приватизируется.
Поэтому Конституционный суд – не проблема. Если Конституционный суд отменит закон, я вам даю слово, что Верховная рада еще раз проголосует. Причина – процесс необратимый. Праву собственности на землю быть.
Вы же не видите митинги, перекрыты трассы...
Ну, вы же знаете, что не проблема устроить митинг...
Мы говорим о всеукраинском. Была дискуссия с обществом, когда правительство Гончарука предлагало концепцию либерального рынка – 200 тысяч гектаров в одни руки и продажа иностранцам, – общество сказало свое мнение. Вы помните тогда тракторы в центре Киева, трассы перекрыты ... Надо мнение народа учитывать и уважать. Президент реагировал на эти процессы, и мы приняли компромиссную редакцию, консервативную редакцию земельной реформы: коммунальная и государственная земля не является объектом купли-продажи, покупка – до ста гектаров, иностранцы – через референдум. Это, собственно, о диалоге между властью и обществом.
Когда полностью завершится инвентаризация земель государственной собственности?
В этом году полностью.
А когда будут перенесены сведения об участках, зарегистрированных до 2013 года?
До 2024 года. Это бумажные носители, которые мы оцифровываем и вносим в базу.
Наконец Госгеокадастр может заняться своей основной функцией. Их основная функция – это кадастр, картография, геодезия и оцифровка тех бумажных носителей, которые накопились за годы.
Минюст ожидает увеличения количества жалоб на рейдерство. Как вы оцениваете потенциальные масштабы рейдерства земли в течение этого года?
Мы не предполагаем большого количества жалоб по одной причине: основной вопрос – это правоприменительная практика и мы полгода вообще не ожидаем какого-то очень активного движения.
Вопросы институциональные: имплементация, законы, практика, отработка института преимущественного права ... Нотариусы должны адаптироваться. Основной массив транзакций будет осуществляться с точки зрения легализации тех договоров, которые были фактически подменой купли-продажи. То есть, речь будет идти о эмфитевзисе.
Я призываю всех граждан сегодня, которые являются приобретателями права эмфитевзиса, мены или дарения, легализовать свое право собственности. Потому что это на самом деле очень серьезный вопрос. Люди отчуждали свои права через эмфитевзис 5 лет назад, стоимость земли, ее оценка, была совсем другой. Право собственности стабилизирует цену на уровне не менее двух тысяч долларов за гектар в среднем по Украине, а человек отчуждал гектар за 800 долларов.
Надо будет вернуться к диалогу (с продавцом – ред.) и оформить надлежащим образом землю. А чтобы ее оформить, надо найти справедливую цену. Чтобы лицо, которое сделало отчуждение ограниченного вещного права, сделало отчуждение вам права собственности. Поэтому мы ожидаем, что основной акцент будет именно в части легализации тех сделок, которые были реализованы за период моратория. Мы не ожидаем какого-то чрезмерного ажиотажа, потому что мы выписали земельную реформу таким образом, чтобы было огромное количество предохранителей.
Нам не нужно спекулятивного капитала. Нам нужна стабильная правоприменительная практика, чтобы люди убедились, что все нормально работает, что механизмы, работающие реестры, что все отчуждается прозрачно, что все отображается на геопортале, отображается в мониторинге – нам нужно доверие общества. Поэтому у нас нет никакой спешки.
Земельная реформа – живой организм. Она в перспективе будет двигаться, совершенствоваться. Мы очень детально изучили опыт наших европейских коллег – в первую очередь, Польши. Там постоянно что-то дорабатывается.
Если будут хоть какие-то минимальные риски в рейдерстве – сразу будем вносить изменения в законодательство. Антирейдерский пакет, который мы внесли за прошлый год, уже минимизировал количество рейдерских проблем по сравнению с тем, что было в период правления Петра Алексеевича, когда – вы знаете, – активные рейдерские были захваты, несмотря на существующие антирейдерские комиссии...
Но здесь постоянно надо совершенствовать, потому что махинаторы постоянно придумывают какие-то новые схемы.
Экс-министр Милованов, который начинал эту реформу, говорил мне в интервью, что один из способов обезопасить себя от рейдерства – не регистрировать землю в кадастре вообще. Мол, так ее не сможет перерегистрировать черный нотариус. Как вам такой вариант?
На самом деле черные нотариусы не являются конечной инстанцией. Есть антирейдерская комиссия, есть соответствующие механизмы.
Я считаю, что надо, наоборот, регистрировать в государственном земельном кадастре свою землю, получать все необходимые правоустанавливающие документы. В рамках земельного мониторинга граждане смогут получить сервис, который будет информировать их о любом изменении земельного участка. Любое изменение, любая транзакция будет гражданину направляться на телефон, вроде того, как сегодня работают сервисы с корпоративными правами.
Если мы выйдем на тот масштаб оцифровки, который мы себе сформировали, через публичные прозрачные механизмы (учитывая, что геопортал открытых данных доступен, государственный земельный кадастр доступен, это все бесплатно, каждый может зайти проверить), то адресная коммуникация будет работать.
Мы этот механизм, в том числе, планируем реализовать через программно-технический комплекс «Дія».
Когда заработают кредиты для украинских фермеров? Правда ли, что средневзвешенная ставка за пользование кредитами в области сельского хозяйства составляет 13,9% годовых? А проценты за пользование кредитами для предприятий малого и среднего бизнеса в среднем равны 20-22% годовых.
Откуда у вас такие данные?
Первая цифра – Нацбанк, вторая – данные субъектов хозяйствования. Это не так? Какие сейчас ставки? (Данные НБУ и субъектов хозяйствования приводятся в пояснительной записке к законопроекту о Фонде частичного гарантирования кредитов в сельском хозяйстве №3205-2 – ред.).
У нас есть программа 5-7-9, в которой выдали более 49 миллиардов. Из них половину забрали аграрии. Мы хотим выйти на фактическую компенсацию уплаты базовой процентной ставки.
В государственном бюджете 1,2 млрд грн предусмотрено на компенсацию кредитной ставки по «агро».
Но чтобы это получить, надо иметь прозрачную бухгалтерскую основу, вести хозяйственную деятельность с точки зрения соответствия законодательству. В части, касающейся малых фермеров – это портфельные гарантии по кредитам. Это Фонд частичного гарантирования кредитов, это компенсация кредитной ставки. Наша задача – дать дешевый финансовый ресурс в долгосрочной перспективе. Для этого мы на 2022 год планируем существенно увеличить государственную поддержку. Бюджетная декларация, принятая до 2024 года, предусматривает в среднем кумулятивно около 13-14 млрд в «агро» выдавать.
Наша философия заключается в том, что люди, которые работают на земле, должны и покупать эту землю. Для чего мы принимали консервативную редакцию реформы? Чтобы сохранить малого и среднего фермера, чтобы они могли получить ресурс для покупки земли. Поэтому никто не делал больших лимитов и концентрации.
Мы уверены, что с точки зрения финансового ресурса мы сможем предоставить соответствующую поддержку. Но хозяйственная деятельность фермеров для этого должна быть прозрачной: это легализация отношений, связанных с официальным трудоустройством, официальным, не за наличные, продажей сельскохозяйственной продукции, неформирование искусственных убытков и других вещей, связанных с «налоговой химией». В этом смысле мы уверены, что сможем дать поддержку. Плюс поддержка на фермерские хозяйства, беспроцентные кредиты до 500 тысяч гривен до 5 лет...
Но фермеры утверждают, что землю они купить не смогут, потому что не могут получить эти кредиты.
Здесь вопрос индивидуального характера.
Главное, что мы делаем для тех фермеров, которые имеют проблемы с документацией – это Фонд частичного гарантирования кредитов. Мы в этот Фонд сформируем несколько миллиардов гривен. Государство возьмет на себя риски непогашения 50-60% кредитов, остальной кредитный риск они будут брать на себя.
Это то, что вы на следующей неделе рассчитываете принять?
Да. Вообще амбиция такова, что мы на 2022 год заложим гораздо большую государственную поддержку, которая будет рассчитана именно на кредитование. То есть, основной акцент с точки зрения государственной поддержки будет идти именно на кредитование. Фонды средств под эти программы мы уже формируем. И Министерство финансов нас в этом поддерживает – это очень важно.
Есть ли перспективы не допустить введения квот на импорт минеральных удобрений? Вы обещали лично присутствовать на апелляционном суде по решению ОАСК.
Ждем когда будет заседание.
Результат прогнозируете?
Это же вопрос Фемиды.
Ну а вы уверены в своей позиции?
Я считаю, что суд фактически подменил собой функцию межведомственной комиссии. То есть, вместо того, чтобы установить правомерность, он обязал совершить действие, которое вообще от него не требовали. Это – подмена понятий. Я считаю, то, что вынесла первая инстанция – вообще не соответствует норме закона. Поэтому я думаю, что в апелляции у них особых перспектив нет. Плюс – общественный контроль... Я думаю, решение будет правосудным.
Мы категорически против любого квотирования, потому что это уничтожение конкуренции. Это приведет к тому, что украинские аграрии, которые и сейчас переплачивают за удобрения, будут переплачивать еще больше. Все профильные ассоциации полностью поддерживают эту позицию. Чтобы не было квотирования.
То есть, удобрения могут подешеветь?
Безусловно.
Потому что есть в этом определенная спекуляция. Плюс – монопольное положение одного субъекта на рынке, который имеет достаточно неплохую маржу. У нас есть аналитика, по какой цене они продают на внутреннем рынке и по какой цене экспортируют. Там есть вопросы, но это зона ответственности антимонопольного комитета.
Как вы оцениваете нынешнее состояние украинских черноземов? Правда ли, что в последнее время земля становится менее плодородной из-за изменения климата, какого-то небрежного отношения аграриев?
Есть определенные проблемы с отдельными землепользователями: особенно теми, у кого заканчивается аренда – используют очень агрессивный севооборот с нарушением соответствующих процедур.
А в целом самая большая проблема – это изменение климата. ⅔ территории Украины уже находятся в зоне рискованного земледелия. Поэтому здесь логичным является вопрос реализации Национального проекта орошения и дренажа. У нас сегодня юг страдает от сложных климатических условий и есть критическая ситуация увеличения инвестиций именно в собственную землю.
Когда аграрий уже выкупает землю, соответственно, он уже имеет возможность инвестировать и в орошение. Для этого мы формируем государственные программы поддержки, компенсации покупки оборудования. В ближайшие месяцы мы примем закон об объединении водопользователей, который даст возможность организовывать ОИК, объединяться аграриям: инвестировать в насосную станцию, инвестировать в свою землю, увеличивать урожайность.
Пилотный проект мы планируем реализовать в этом году в Одесской области – ввести в эксплуатацию существенную часть земель сельскохозяйственного назначения. После успешной реализации эксперимента, мы планируем масштабировать это на всю страну.
Основная угроза, которую мы видим с точки зрения деградации почв – безусловно связана с глобальным изменением климата. Недобор по осадкам, ситуация, связанная с ветровой эрозией, водной эрозией – это очень серьезные вещи.
Сейчас актуальным будет вопрос о консервации земель (мы в рамках закона №2194 приняли соответствующие нормы, чтобы сенокосы, пастбища восстанавливать). Вопрос облесения земель, ощелачивания земель, восстановления косогоров, которые поразоряли, водозащитные полосы, которые позасевали ... Через спутниковый мониторинг мы в режиме реального времени будем все это отслеживать и через решение местного совета землю коммунальной государственной собственности будем вводить под консервацию, чтобы сохранить плодородный слой почвы и обеспечить защиту этих земель.
У нас около 6 миллионов гектаров по Украине требуют использования экологического нормирования и консервации. Когда мы выйдем на прозрачную систему мониторинга, справка по севооборот нам будет не нужна, через IT-решения будет гораздо проще отслеживать все эти процессы.
Людям очевидно интересно, какими будут цены на продукты в ближайшие сезоны. Не будет ли подорожания определенных категорий продуктов, в связи, например, с неурожайностью?
Мы не ожидаем этого. По нашим аналитическим данным, в Украине есть предпосылки в этом году иметь очень приличный урожай.
Вопрос глобальный: мировые цены на продовольствие растут просто космическими темпами. Сегодня вопрос сбалансирования ценообразования. Позиция Министерства аграрной политики – это надо балансировать через ставку налога на добавленную стоимость. Мы считаем правильным понижение ставки НДС до 14% для целой группы сельскохозяйственных товаров.
Но наша позиция расходится с позицией Министерства финансов, которые считают, что наоборот надо НДС поднимать, и вернуть ставку 20%. А по нашему мнению, мы только запустили этот эксперимент и мы уже видим результаты детенизации. Скрутки уже не так интересны, потому что ставка НДС снижена. Соответственно, в балансе этих процентов не так много зарабатывают.
По моему мнению, правительству надо дать возможность делать соответствующую регуляцию, потому что стоит вопрос социально значимых продуктов. По мнению Министерства аграрной политики, есть предпосылки для дальнейшего инфляционного роста, в связи с общей инфляцией, которая есть в мире, из-за экстра ценности денежной массы.
Наше видение такое, что нам надо сбалансировать две вещи: принять в этом году закон о внутренней торговле и урегулировать деятельность торговых сетей, так как наценки, которые они формируют по отдельным группам товаров, выходят за рамки рыночного ценообразования.
То есть, это как с бензином фактически?
Нет, это не как с бензином, это просто вопрос нормирования регуляции с поставщиком и формирования их маржи.
И Польша, и Германия недавно приняли законы о внутренней торговле, которыми сбалансировали порядок ценообразования, взаимодействия с поставщиком. Сегодня в отдельных торговых сетях, скажем, очень специфическое отношение к поставщикам продукции. Рассчитываются с ними по 180 дней, возвращают товар, который не реализовали, создают дополнительные расходы за то, чтобы попасть на полку магазина, коммерческие доплаты и так далее.
Поэтому надо сбалансировать вопросы внутренней торговли, и таргетировать инфляцию через балансировку ставки НДС, особенно по социально значимым товарам. Мы не можем допустить ситуации, которая была с подсолнечным маслом, когда масло украинского производства в Польше стоило на 10% дешевле, чем в Украине. Это была абсолютно понятная ситуация, по которой государство в пожарном порядке административными методами пыталось сбалансировать ценообразование путем введения соответствующего квотирования и запрета экспорта.
Это путь в никуда, это неправильный подход, по нашему мнению. Оптимальная формула – балансирование через НДС. Тогда это дает возможность контролировать инфляцию через надлежащие механизмы. Министерство аграрной политики видит это через призму понижения ставки НДС на всю группу сельскохозяйственных товаров.
Но у Минфина, наверное, большее влияние на принятие решения?
Минфин должен показать свои расчеты. Чтобы предметно на эту тему дискутировать, нужно провести соответствующую аналитику трехмесячного функционирования ставки НДС: что государство потеряло, что выиграло, какой была детенизация и так далее. Когда будет аналитика, тогда есть предмет дискуссии.
Мы в ближайшее время будем с Минфином этот вопрос обсуждать.
Какая сейчас фактическая численность людей в Министерстве аграрной политики?
Двести человек.
Уже двести есть? У вас же предельная – 203? То есть, министерство уже полностью укомплектовано?
Нет, функцию дуализма в сельском хозяйстве убрали. Министерство экономики занимается экономикой. Функция сельского хозяйства возвращается в полной мере в Министерство аграрной политики – соответственно, больше ста штатных единиц из Министерства экономики будет переведено в Министерство аграрной политики и функции, в том числе, связанные с продовольственной безопасностью, безопасностью пищевых продуктов, вопросы торговли, экспорта, инвестиций – все будет возвращено на историческую Родину, на Крещатик, 24. Здесь будет только Министерство аграрной политики. Сейчас еще три этажа принадлежат Министерству экономики.
После того, как мы уберем дуализм, восстановим историческую справедливость, Министерство аграрной политики заработает так, как должно быть.
Будет 300+ человек в министерстве?
Да, где-то 300-310 должностных лиц.
То есть, задача – восстановить полноценную работу Министерства аграрной политики.
Когда это произойдет?
В ближайшие недели. Постановление о реорганизации Министерства экономики уже принято. Раньше это было Министерство развития экономики, торговли и сельского хозяйства – теперь это Министерство экономики. Соответственно, мы возвращаемся к расширению функций. Внесение изменений в положение о Министерстве аграрной политики – это юридическая составляющая, она займет определенное время. Плюс, безусловно, процедура, связанная с передачей как штатных единиц, так и государственных предприятий – то, что обеспечивает государственную функцию реализации работы Министерства аграрной политики.
Текст: Катерина Питенина
Фото: Елена Тян
Лучшие инфографики от аналитиков «Слово и дело» каждый день без лишнего текста – в телеграм-канале Pics&Maps.