Пока в медиа активно обсуждалось, когда Украина наконец получит деньги от МВФ, и что вызвало публичную перепалку между министром финансов и экс-президентом Грузии, из поля зрения украинцев выпали другие важные вопросы, за реализацию которых так или иначе отвечает украинский Минфин. В разговоре с министром финансов Сергеем Марченко, который состоялся до громких перестановок в «Нафтогазе», «Слово и дело» традиционно опиралось на программные обещания президента и правительства. Возможно ли сделать налоги «простыми и понятными»? Какая судьба налога на выведенный капитал? Когда прекратится ежегодная декабрьская лихорадка и задержки с выплатами Госказначейства? Как долго продлится праздник дешевой ипотеки? Что мешает создать агентство по управлению госдолгом? Возможно ли должным образом контролировать местные бюджеты из центра? Об этом и другом – в большом разговоре с Сергеем Марченко.
Об изменениях в Налоговый кодекс и налоге на выведенный капитал
Над какими изменениями в Налоговый кодекс относительно рентной платы, экологического налога, налогообложения операций с виртуальными активами работает Минфин? В чем суть?
Мы уже разработали проект акта, прислали его на согласование с заинтересованными органами. Действительно, этот вопрос и акцизов, вопрос ренты, вопросы экологического налога, вопросы земельного налога, вопросы налогообложения сельскохозяйственных товаропроизводителей. Это весь спектр тех вопросов, которые, мы считаем, необходимо урегулировать.
Какие основные тезисы? Суть изменений?
Тезисы достаточно просты. Есть основные сферы экономической деятельности, которые получают, несправедливое распределение полученных доходов и необоснованное увеличение прибыли.
Несправедливое – это много или мало?
Это может быть, как много, так и мало. Но в целом эти изменения предусматривают расширение налоговой базы и увеличение налоговых поступлений.
То есть, налоги будут увеличены? Например, экологический ...
Речь идет об увеличении ставок.
Предполагается рост экологического налога в рамках увеличения на уровень инфляции – это наши обязательства перед Европейским союзом. Кроме того, учитывая определенную несбалансированность рынка электрической энергии, это нормальный, вполне логичный шаг.
Более года назад, когда президент принимал участие в конференции в Давосе, сайт Офиса президента сообщал: тем, кто готов присоединиться к Большой приватизации в Украине, будут предоставлять налоговые каникулы. Но закон предусматривает иное. Будут ли налоговые каникулы для инвесторов Большой приватизации?
Мне трудно комментировать высказывания президента того периода. Я хотел бы действительно убедиться, что конкретно имелось в виду. Тогда я не был министром финансов, поэтому я бы не хотел сейчас трактовать, что именно имел в виду президент, как это трактовалось.
Сейчас такие задачи не стоят?
Есть несколько механизмов привлечения инвестиций. Уже создан институт так называемых инвестиционных нянь, где предполагается поддержка для объема инвестиций более 20 млн евро, в том числе, каникулы, льготы и все остальное.
Сейчас рассматривается механизм реанимации так называемых индустриальных парков, где также будет достаточно существенная поддержка. Опять же, государство много делает через механизм кредитования 5-7-9. Уже выдано кредитов на 35 млрд грн (по состоянию на 26 апреля – ред.).
В предвыборной программе президента Зеленского есть яркий, но неконкретный тезис: «Налоги станут простыми и понятными». Мы видим единый счет для уплаты налогов и единую отчетность, которую недавно внедрили. Что будет, кроме этого? Как вы планируете делать налоги «простыми и понятными»?
Мы ввели программные регистраторы расчетных операций. Это было в прошлом году. Уже сейчас 16,6 тысяч субъектов хозяйствования пользуются программами РРО.
А еще мы создали фактически единое юрлицо в налоговой и таможне, что также позволяет решить многие вопросы, с точки зрения коммуникаций бизнеса, упрощения процедур.
Вводятся электронные сервисы, электронный аудит. Также постоянно вносятся изменения в систему работы с администрированием НДС. Эта система достаточно автоматизированная, и в последнее время не было нареканий бизнеса относительно работы по вопросам блокировки накладных. Это при том, что мы вычищаем систему от, скажем так, неправомерного декларирования и так называемых схем-скруток. Только за прошлый год поступления от НДС увеличены на 50 миллиардов за счет борьбы с теневыми схемами.
Вместе с тем, мы подготовили проект изменений в Налоговый кодекс, который предусматривает довольно существенные изменения в налоговом законодательстве в части ликвидации определенных пробелов, которые есть, которые позволяют использовать Налоговый кодекс, с целью уменьшения уплаты налогов.
Много чего делается. Это и есть, по нашему мнению, упрощение.
Мне один из ваших предшественников в интервью говорил, что скрутки как были, так и есть.
Я не говорю, что скруток нет. Предшественникам могу сказать: к сожалению, у вас был шанс, вы ничего не показали. У нас есть возможность, мы показываем.
Разница между поступлениями от НДС 2020 и 2019 года – плюс 50 миллиардов. Это при том, что кризисный год, падение экономики, падение оборотов, и так далее ... Мы не собираемся хвастаться, это наша повседневная работа. Но надо помнить, как может быть, когда плохо.
То есть, вы готовы сказать, что налоги уже простые и понятные для украинцев? Президент пишет программу для широкой общественности, которая все равно не понимает систему начислений.
А когда граждане сталкиваются с налоговой?
Если вы (наемное – ред.) физическое лицо, то за вас платит налоги работодатель.
Если вы предприниматель, у нас здесь одна из лучших систем налогообложения, наиболее лояльная для бизнеса. Упрощенная система налогообложения – наш украинский отечественный оффшор, так я ее называю.
Противоречивая история с налогом на выведенный капитал. Обещание внедрить его есть в программе президента, в программах «Слуги народа», «ЕС», ОПЗЖ, «Батькивщины» – только у «Голоса» нет. Известна ваша позиция, но два месяца назад премьер-министр говорил, что вопрос дискутируется. Какая перспектива внедрения этого налога? Можем считать, что обещание не выполнено?
Если вы засчитаете выполнение через Дия.City ... там частично этот механизм будет реализован.
Налог на выведенный капитал?
Да, в Дия.Сity в налогообложении ИТ-бизнеса будет реализован налог на выведенный капитал, в этой части. Мы посмотрим, насколько этот налог является четким, понятным, насколько его можно дальше применять на всю систему.
Единственное, что я хочу сказать – я понимаю потери бюджета (от полноценного внедрения налога на выведенный капитал – ред.), поэтому на сегодняшний момент мне сложно делать какие-то другие оценки.
Я не мечтатель. Я не могу сказать «а вдруг». «А вдруг» – не бывает, надо посчитать. Я четко понимаю, какие сейчас могут быть потери.
Конечно, может быть такое политическое решение, но здесь есть определенное предостережение со стороны МВФ, который категорически не воспринимает налог на выведенный капитал.
А как МВФ отнесется к тому, что в Дия.City это будет?
В Дия.City это касается незначительного сегмента, и оно не повлияет на общий баланс. Это будет больше эксперимент. Учитывая, как сейчас платят налоги IT-предприниматели – они все на упрощенной системе налогообложения – идея Дия.City заключается в том, чтобы всех легализовать, чтобы они платили высокие заработные платы, и при этом не платили НДФЛ, ЕСВ, а платили единый какой-то налог. И эти компании, которые зарегистрированы в Дия.City, смогут платить налог на выведенный капитал.
Это что-то добавленное, не действующее. Действующее – это 5%, которые платит каждый ИТ-шник, зарегистрированный как ФЛП.
То есть, мы дополнительно создадим условия. Это не значит, что мы что-то потеряем – это значит, что, возможно, мы что-то получим дополнительно. Но, опять же, время покажет.
О хайпе и кадровых назначениях на таможне и о споре с Саакашвили
Насколько обновлен кадровый состав Таможенной службы и что с мотивационными пакетами для таможенников?
Заработная плата таможенников этом году выросла, но этого недостаточно. Об изменениях... эти ротации постоянно осуществляются: там есть много нюансов, конфликтных ситуаций... И у нас есть много вопросов к тем людям, которые назначаются.
Что вы имеете в виду?
У нас есть форма согласования назначений руководителей региональных таможен. Это право Министерства финансов. С одной стороны, мы имеем право спросить, кто эти руководители: их добропорядочность, опыт работы, а с другой стороны – есть желание руководства таможни, чтобы Министерство финансов не вмешивалось в эти процессы назначения руководителей территориальных таможен. Но это важная часть политики Минфина.
Но они вам подчинены...
Вопрос подчинения – да. Вопрос быть более независимыми, чем это должно быть по закону, – тоже есть. Руководство таможни хочет формировать свой кадровый состав самостоятельно.
Это ваша беззубость, выходит? Это, как если бы Омелян, например, не сопротивлялся из-за того, что железную дорогу у него забирают.
Вопрос в том, что таможня – достаточно политизированная история из-за контрабанды, из-за наличия проблемных вопросов правоохранительного блока. Вспомните последние решения СНБО. Поэтому таможня – на личном контроле у президента Украины. Есть зона разделения ответственности между реализацией политики и формированием политики. Вопросы формирования политики у нас никто не забирает. В части назначения кадров у нас могут быть вопросы, а у таможни могут быть ответы – вот и все.
То есть, вы дистанцируетесь. Если кого-то из руководителей региональных таможен поймают, например, на взятке, вы скажете: «Это их кадровая политика, мы не вмешивались»?
Если руководителя региональной таможни поймают на взятке, а в предыдущий период времени я согласовал это назначение, конечно, я буду нести ответственность за то, что я, как министр финансов, согласовал назначение руководителя этой таможни. Вместе с тем, будут нести ответственность и те, кто делал представление на назначение.
А кем конкретно вы недовольны? Какими назначениями?
Я работаю с руководителем таможни. И все вопросы, которые я хочу задать, я могу спокойно адресовать ему. И свои недовольства тоже, если они у меня есть.
Нет оснований публично об этом говорить. Я не хочу, чтобы на теме таможни был какой-то хайп, желание создать какую-то сенсацию.
Сейчас очень много внимания к вопросу таможни. С одной стороны, это позитивно, потому что это позволяет чистить систему. С другой стороны, чрезмерная турбулентность системы грозит наполнению бюджета, экономической безопасности государства. А мне важно, чтобы поступления от таможни были в объемах, предусмотренных в бюджете.
Если вы уже упомянули о хайпе, чем закончилась история с Саакашвили? Было какое-то непубличное продолжение?
Как таковой истории нет. Были неподобающие комментарии в мою сторону, были обвинения. Я считал это переходом за определенные красные линии. Я ничего нового добавить не могу и подливать масла в огонь тоже нет никакого смысла.
Это была реакция на конкретные обвинения в мой адрес, и я предостерегаю любого в этой стране, обвинять безосновательно министра финансов. Особенно в такой период времени, в котором страна сейчас находится.
Вы, кстати, читали конспирологию, связанную с этим? Что вас Андрей Ермак попросил так отреагировать, например?
Это все конспирология. Я принимал решение о коммуникации таким образом самостоятельно. И я вам объяснил причинно-следственную связь.
Об условиях МВФ и управлении госдолгом
Правительственный законопроект, который предусматривает увольнение Сытника, как пояснил министр юстиции Денис Малюська, внесли для того, чтобы стимулировать депутатов хоть как-то проголосовать и привести статус НАБУ в соответствие с Конституцией. Правда ли, что сделать это Украина должна еще до получения первого транша? Можно ли как-то обойтись без этого?
Есть два варианта решения этого вопроса.
Первый – мы меняем Конституцию и предоставляем право президенту назначать руководителя Национального антикоррупционного бюро, логично, правильно, и поддерживается нашими международными партнерами. Но есть нюанс, что это будет не раньше, чем через несколько сессий парламента. Потому что такой законопроект уже зарегистрирован и отправлен в Конституционный суд для того, чтобы ему дали правовую экспертизу.
И есть другой путь – он предусматривает создание органа НАБУ в подчинении центральных органов исполнительной власти. Но при этом назначение руководителя НАБУ будет происходить коллегиальным способом, с привлечением международных экспертов. Этот способ позволяет нам, условно говоря, сейчас разблокировать программу с МВФ, потому что ждать год-полтора, пока будут приняты изменения в Конституцию, мы, к сожалению, не можем.
Решение Конституционного суда, которое было в прошлом году, создало нам много проблем.
Поскольку вы осенью ожидаете транш, то вы считаете, что второй путь до осени можно воплотить в жизнь?
Ну, по крайней мере, он является реалистичным по срокам, по тому, в какой стадии обсуждения с МВФ мы сейчас находимся.
Я не скажу, что 100% так будет, но он является реалистичным. При определенных условиях он может реализоваться.
Условие – категоричное? Без него мы денег не получим?
Категоричным является то, что МВФ не воспринимает пересмотр предварительно взятых на себя выполненных договоренностей, это касается как НАБУ, так и НАПК. Поэтому мы должны восстановить то, что Конституционный суд признал неконституционным: права НАБУ, полномочия НАПК.
Это проблема, и мы ее сейчас решаем. Хотя если бы ее не было, вопросы сотрудничества с МВФ имели бы совсем другой оттенок.
Какой?
Более позитивный.
Сейчас много нюансов с точки зрения коммуникаций: миссия приехала – не приехала. Сама история отношений у нас положительная, диалог мы ведем постоянно и встречаемся в течении недели по несколько раз с миссией МВФ. Но тот объем задач, который мы должны решить, достаточно сложный – я так скажу.
Ничего не изменилось за последнюю неделю?
Ничего не изменилось, так же пытаемся сузить наши позиции.
Но я четко понял, условно говоря, где именно те болевые точки, и я их озвучиваю. Это – антикоррупция и судебная реформа. Это – те ключевые вопросы, которые нужно решить.
Когда ожидать запуск Агентства по управлению госдолгом?
Планы были на 2020 год, но в связи с пандемией они были перенесены на 2021. Это зависит от многих факторов – в том числе, от операционной необходимости этого шага в конкретное время.
Сейчас эту функцию выполняет Министерство финансов. Мы бы хотели иметь возможность приобщить к этому делу более независимый орган, это предполагает поиск профессиональной команды. От перестановки слагаемых – это Минфин, или это Агентство по управлению госдолгом, – мы не решим основную задачу. Суть не в том, чтобы люди из Минфина переехали в другое здание.
Интеллектуальное наполнение этого органа предусматривает довольно приличные заработные платы, такого уровня, который существует в инвестиционном банкинге. А поскольку мы хотим найти людей качественных, то и способ оплаты труда этих людей должен быть соответствующим. Если мы хотим создать для этого органа качественную основу, есть нюансы мотивации этих людей работать именно на государство.
Для этого должно быть дополнительное финансирование?
Вопрос не финансирования – вопрос правил игры.
Это не увеличит количество людей, но люди должны быть высокооплачиваемые. Если они будут осуществлять определенные операции на рынке долга, касающиеся миллиардов государственных средств, то мы хотели бы, чтобы эти люди были высокомотивированные.
А качественно изменится? Как украинцы почувствуют, что пришли высокооплачиваемые специалисты?
У нас будет больше возможностей развивать определенные операции с государственным долгом, иметь возможности осуществлять операции обмена, выкупа облигаций – в первую очередь, на внутреннем рынке. Это также восприятие на международном рынке капиталов, сотрудничество с международными кредитными агентствами, с инвестиционными банками.
Мы сейчас, как Минфин, эту функцию выполняем .. В случае создания Агентства, эту функцию Агентство взяло бы на себя.
О Бюро экономической безопасности
Верховная рада решила создать Бюро экономической безопасности. Вы в январе комментировали, что не приветствуете создания отдельного органа, и эти функции мог бы осуществлять Минфин. В плане деятельности правительства написано, что на вас возложено создание этого бюро. Когда оно будет создано? И не изменили ли вы свое мнение?
Не возложено оно на нас. Депутаты решили по-другому.
К сожалению или к счастью, нас не уполномочили заниматься созданием Бюро экономической безопасности. Поэтому то, что я говорил в январе, является актуальным.
Не вопрос органа – вопрос, кто создает, с какой целью, какая ценность в этом органе, какая миссия, кто эти люди, которые будут leadership этого органа, кто будет набирать людей, вести процесс отбора...
Пока мы не в процессе. Возможно, нас определят в будущем, как орган, который за это отвечает. Пока это не так.
Так вы считаете, это будет безуспешный опыт?
Я не могу сейчас это комментировать, потому что мы не в процессе, мы не знаем. Возможно, кто-то успешно создаст орган. Просто мы, как Министерство финансов, свое видение высказывали – у нас есть визия, каким образом это можно сделать.
Кто сейчас создает – секретариат Кабинета министров или Минэкономики – мне трудно сказать. Надо, чтобы они комментировали, как они это видят и что именно вкладывают в этот орган.
Об ипотеке и популистском решении парламента
Правительство отчитывается о внедрении «Доступной ипотеки» под 7%, но эти кредиты выдаются крайне слабо. Есть немало нюансов, связанных с рисками для банков, например, то, что бюджетное финансирование этой программы государство должно закладывать ежегодно. Считаете ли вы, что имеющихся темпов и объемов выдачи этих кредитов достаточно, чтобы обеспечить спрос украинцев?
Темп недостаточен. Но за полтора месяца ожидать, что темп будет безумный и мы будем раздавать в день по тысяче кредитов, это было бы довольно нереалистично. У нас этих ожиданий не было – мы четко понимали, в каком состоянии находится рынок ипотечного кредитования.
До запуска программы «Доступная ипотека», у нас ипотеку выдавало несколько банков. Если я не ошибаюсь, два банка выдавали ипотеку – вдумайтесь, в эти слова. Все остальные банки даже не имели собственных программ ипотечного кредитования. Им этот рынок был неинтересен, потому что они видели его рисковым, им не хотелось работать с минимальными кредитами, отвлекать своих работников на эту сферу.
Сейчас у нас в программе уже 14 банков: присоединились к первым семи еще четыре банка. Мы уже выдали более 173 (по состоянию на 26 апреля – ред.) кредитов. Это ничто по сравнению с нашими ожиданиями, потому что наши ожидания на этот год – 5000 кредитов. Но я вижу, как разворачиваются эти процессы – разворачиваются достаточно медленно, мы их ускоряем, предоставляем банкам объяснения, инструктируем их, – если необходимо будет менять постановление, мы готовы.
То есть, вопрос, в данном случае, в инертности самой банковской системы, я бы так сказал.
В их рисках. Если у нас Верховная рада принимает реструктуризацию валютных кредитов...
Это вопрос другой. Я согласен, это достаточно популистское решение. Мы, как Министерство финансов, давали предостережение относительно этого. Национальный банк также давал предостережения. Но решение принято, будем его выполнять. Закон есть закон.
Но банки после того скажут: «Забирайте свою ипотеку».
Вы сказали, что банки, возможно, не увидят этой программы в предстоящие годы. Программа однозначно будет, то есть, для действующих кредитов рисков уже не будет. Условно говоря, через два-три-пять лет государство будет это финансировать.
Будет ли готовность через пять лет выдавать новые кредиты? Это уже другой вопрос. А старые кредиты будут обслуживаться. Обязательно государство будет выполнять взятые на себя обязательства.
Более того, это программа Министерства финансов, а Министерство финансов, как ни один другой орган, всегда выполняет взятые на себя обязательства. Смотрите, Фонд молодежного кредитования работает...
Госмолодежьжилье вы имеете в виду?
Да.
Так они жалуются, что предоставление льготного долгосрочного кредитования молодым семьям не финансируется.
Все правильно. Они новые кредиты не могут выдавать. Обслуживание же имеющихся кредитов происходит уже десятки лет. Программа у них работает с 2012 года. После этого мы потеряли часть территорий, у нас война, но государство обслуживает те кредиты, выданные в предыдущие годы.
То есть, вопрос здесь заключается больше в том, будет ли у власти, которая будет на тот период времени, через пять лет, желание развивать этот инструмент. Это другой вопрос. А по действующим кредитам, выданным в 2020 году, рисков я не вижу.
На какое количество по «Доступной ипотеке» вы хотите выйти до конца года, учитывая сегодняшние темпы?
5000 кредитов, как и планировали.
Более того, уже принят проект закона №5308 (в первом чтении), который позволяет нам решить проблемную ситуацию, которая есть, с государственными ипотечными учреждениями. Речь об объединении Укрфинжилья и Госипотеки. Состоится докапитализация и закрытие долгов, которые у компании ГИУ (Государственное ипотечное учреждение), потому что мы получили эту компанию фактически банкротом. Это вопрос к тем, кто в какой-то период времени позволил себе принять решение или их не принять, чтобы компанию довести до такого состояния.
О задержках с выплатами Госказначейства и угрозе невыполнения бюджета
В начале декабря 2020 года у Госказначейства были проблемы с выплатами: неоплаченные финансовые обязательства достигли 16 млрд грн, около 5 млрд из них – по защищенным статьям. Не будет такой же, или даже хуже, ситуации в конце этого года?
В ноябре-декабре ситуация была достаточно сложная, у нас были определенные задержки. При том, что защищенные расходы мы финансировали полностью – задержки касались только незащищенных расходов. И они были достаточно контролируемые с точки зрения просрочки платежей.
Основная проблема была в дефиците бюджета, его финансировании. Отсутствие транша со стороны МВФ, отсутствие финансирования со стороны Всемирного банка, привели к поиску других альтернативных источников заимствований. Это повлияло обычным образом на ликвидность казначейского счета. Но мы ситуацию контролировали: у нас было полное понимание, как мы это обеспечим.
После того, как мы договорились с МВФ об окончательной редакции бюджета, мы получили кредит макрофинансовой помощи в 600 млн евро. После этого мы смогли разместить евробонды по рекордной доходности 6,2%, и мы закрыли все вопросы. Все расходы, которые мы должны были профинансировать, мы профинансировали.
Частично у нас была экономия по обслуживанию долга, потому что мы достаточно эффективно управляли долгом. В общем прошлый год мы завершили дефицитом 5,2% ВВП, а планировали – 7,5%. Условно говоря, где-то на 80 млрд мы меньше заимствовали, и уменьшили дефицит бюджета.
Я о том, что были задержки с выплатами в декабре. Удастся ли их избежать в этом году?
Мы делаем все от себя возможное. Не все зависит от нас.
Есть такой период, как декабрь месяц, в который традиционно все пытаются финансировать капитальные расходы. Но это не значит, что мы можем в этот период резко увеличить доходную часть или где-то позаимствовать. Поэтому традиционно декабрь является сложным месяцем.
Мы хотим сейчас прописать определенные бюджетные правила, которые бы позволили минимизировать декабрьские риски. Это системная проблема, и мы думаем, как ее решить – чтобы главные распорядители использовали свои средства более равномерно во времени.
Условно говоря, мы сейчас запланировали расходы для министерства Х, чтобы они использовали их в первой половине года, а они их почему-то не используют. По разным причинам: тендеры не провели, не договорились с подрядчиками, кто-то не выполнил ... В результате, они к концу года все это выполняют или пытаются закрыть эти вопросы каким-то образом, и у нас возникают проблемы.
Сейчас мы хотим сделать механизм, который бы предусматривал, что, если вы в октябре-ноябре не провели расходы предыдущего периода времени, у Министерства финансов будет возможность не открывать вам ассигнования на следующие периоды, чтобы вы не создавали давление на бюджет до конца года. Мы сейчас над этим думаем.
Но не факт, что в этом году бюджетные правила изменятся?
Мы над этим работаем, сегодня есть концепция управления ликвидностью.
Это идея, как мы хотели бы уйти от декабрьской лихорадки, потому что нас, как Министерство финансов, она не устраивает. Это традиционная история, просто в период кризисных лет, которым был и 2020 год, она была достаточно острой.
Спрос на выплаты ФЛП по 8 тысяч превысил ожидания правительства. Насколько мне известно, даже среди чиновников нет однозначной позиции относительно целесообразности этих выплат. Вы не считаете, что это сильно ставит под угрозу выполнение бюджета?
Мы не считаем, что это ставит сильно под угрозу выполнение бюджета, потому что у нас, во-первых, есть переходные остатки с прошлого года. Это 6 миллиардов гривен «антиковидного фонда». И из этой суммы мы примерно 1 миллиард 400 миллионов уже сейчас планируем использовать на поддержку ФЛП. При подготовке изменений в бюджет, которые сейчас планируются, мы увеличим эти суммы выплат, позволит полностью выполнить все обязательства перед ФЛП.
В этом году в бюджет заложено 12 млрд дохода от приватизации. Но из года в год заработанная государством сумма даже близко не приближается к той, которую планировали. Есть основания полагать, что в этом году запланированный доход будет?
Это больше вопрос в Фонд госимущества. Конечно, мы бы хотели видеть разблокирование Большой приватизации. Есть перечень объектов, которые уже давно ждут своей приватизации.
Объективно говоря, Министерству финансов хотелось бы, чтобы эта сумма была больше. Конечно, эта сумма не дает нам, с точки зрения дохода, ничего. Но она дает нам возможность меньше заимствовать, потому что мы финансируем дефицит бюджета за счет приватизации. Поэтому, условно говоря, если мы сейчас 12 миллиардов не найдем, мы вынуждены будем на сумму разницы между фактическими поступлениями и плановыми поступлениями, предусмотреть дополнительные заимствования.
О контроле за местными бюджетами и участии граждан в бюджетном процессе
Перед выборами президент обещал в своей программе, что вся информация о формировании и использовании бюджетов, проведении тендеров, закупок и аукционов будет доступна всем. Украина занимает 26 место из 117 стран. Такая позиция – из-за отсутствия цифровых инструментов для участия гражданского общества в бюджетном процессе.
У нас высокое место.
Да, позиция вроде высокая, но есть к чему стремиться. Что конкретно собирается делать Минфин, чтобы привлечь граждан? Будут ли какие-то изменения?
У нас есть много инструментов прозрачного бюджета, у нас есть государственное учреждение «Открытые публичные финансы», целью деятельности этого учреждения является создание условий для максимальной транспарентности этих процессов, привлечения общественности к формированию бюджета. Мы здесь достаточно серьезно продвинулись по сравнению с другими сферами.
Если взять рейтинг Transparency International, то в вопросе бюджетирования мы находимся на уровне ведущих стран мира. В области управления долгом, бюджетирования, в вопросе даже налоговой системы и ее, скажем так, влияния на развитие бизнеса.
Действующая система у нас достаточно эффективная.
То есть, проблемы не было, и зря президент указал это в предвыборной программе?
Не зря, почему? Есть, над чем работать, и мы работаем.
Мы максимально привлекаем общественность в процесс бюджетирования, у нас есть несколько механизмов – как при подготовке проекта бюджета, так и уже в процессе выполнения. У нас есть Общественный совет при Минфине ...
Конечно – то, что вы хотите услышать от меня – не хватает аналитической платформы удобной, где бы граждане могли в удобной доступной форме понять, каким образом собираются налоги, как они используются.
Есть наработки, мы данные публикуем. Возможно, вопрос к интерфейсу, чтобы эти данные сделать более удобными, доступными для всех. Условно говоря, чтобы не только эксперты, или те, кто интересуется бюджетным процессом, имели возможность оценить данные, но и рядовые граждане в простой и доступной форме видели, как используются средства налогоплательщиков.
Может, скооперируетесь с Минцифры и сделаете?
Это хороший способ для нашего совершенствования. Хотя нам для этого Минцифры не обязательно нужно, у нас одна из лучших IT-возможностей среди системы власти (проекты Минфина – е-бюджет, е-ликвидность, е-местные налоги уже включены в проект цифровизации на текущий год).
А как вы собираетесь усиливать государственный контроль за ресурсами местных бюджетов? В программе правительства есть такой тезис.
В процессе децентрализации у нас создано почти 1,5 тысячи территориальных общин. Они самодостаточны, не зависят от центрального бюджета, как это было раньше.
Ранее правительство принимало бюджет, и только после этого местные органы власти могли принимать свои. Сейчас система децентрализована, вы можете самостоятельно принимать бюджет, когда вы к этому готовы. То есть, изменилось много форм и механизмов, объем капиталов, трансфертов за этот период. Условно говоря, если в 2014 году было только 6% капитальных расходов, сейчас капитальные расходы – более 20% всех местных бюджетов.
Соответственно, ресурс вырос более чем в три раза по сравнению с 2014 годом. И это ставит перед нами вопрос, каким образом правительство на центральном уровне может контролировать местные бюджеты. К сожалению, пока этот вопрос не до конца урегулирован.
Контроль мы осуществляем в том, что касается правомерности, законности – Государственная аудиторская служба осуществляет этот контроль.
А с точки зрения контроля эффективности есть неурегулированность. Условно говоря, строить скамейки или строить дороги – что более эффективно с точки зрения местной общины, местного бюджета?
Насколько государство, в лице Министерства финансов, имеет право это делать? Если бы это был орган парламентского контроля или независимая аудиторская организация, это было бы с точки зрения местных бюджетов более удобным способом. Потому что, когда это делает власть на центральном уровне, возникает определенный конфликт интересов.
Поэтому этот вопрос требует дальнейшего урегулирования. К сожалению, пока нет четкого согласия и договоренности, кто и каким образом это должно осуществлять. Способности Счетной палаты пока не позволяют и не дают законных оснований проводить аудит эффективности местных бюджетов.
То есть, вы еще не работаете над конкретным законопроектом, который бы решал эту проблему?
В первую очередь – это согласование принципов аудита Ассоциациями органов местного самоуправления.
Хартия местного самоуправления предусматривает их независимость и самодостаточность. Поэтому это может быть нашей инициативой, но без достижения договоренности с Ассоциацией городов по вопросу контроля эффективности, это может вызвать определенную конфликтность, которая является неуместной.
Текст: Катерина Питенина
Фото: Елена Тян
Лучшие инфографики от аналитиков «Слово и дело» каждый день без лишнего текста – в телеграм-канале Pics&Maps.