Цель любого публичного акта насилия против конкретного человека или группы лиц – посеять и распространить страх среди остального общества. Частично заказчики убийства журналиста Павла Шеремета смогли достичь своей цели: несмотря на ежедневные смерти украинских солдат и мирных жителей в зоне АТО, осознание близости и реальности «гибридных» угроз в центре столицы шокировало большинство граждан.
Самое печальное то, что смерть известного журналиста в который раз стала символом своеобразной публичной жертвы и свидетельством особой опасности для тех граждан, которые способны иметь собственное мнение и обречены отстаивать свою позицию именно по причине выбора собственной профессии. Журналист в Украине – это человек, который пользуется уважением общества и наделен особым вниманием и отношением со стороны политиков. Профессия журналиста – это опасное оружие в руках олигархов, и в то же время самый действенный предохранитель произвольных действий власти, чиновников, элит в арсенале гражданского общества. Журналисты – одновременно и исполнители изысканных информационных манипуляций, и обличители скандальных коррупционных схем и махинаций политиков и чиновников.
Именно поэтому было в очередной раз методом открытого террора нанесен удар по ценностям свободы слова и конкретно по украинскому журналистскому сообществу. Убийство Павла Шеремета – мощный сигнал для всех инакомыслящих граждан и журналистов России (да и Беларуси), что безопасной профессиональной эмиграции не бывает. А для украинской власти еще раз громко звучит напоминание о том, что свобода и хаос – это не одно и то же. И чтобы обеспечить свободу слова, нужно изрядно постараться. Впрочем, никто и не говорил, что отечественные чиновники не мечтают хотя бы немного приструнить слишком свободомыслящих пассионариев, которых развелось слишком много в дебрях украинской журналистики.
И это несмотря на то, что Украина до сих пор не самая свободная в данном смысле страна в мире. По данным международной правозащитной организации «Репортеры без границ», наше государство заняло 107 место среди 180 стран в ежегодном Всемирном индексе свободы слова. И хотя в 2015 году Украина улучшила свои позиции в индексе на 22 ступеньки, эксперты отмечают общее снижение уровня свободы слова в странах-соседях – России, Польше, Турции, Армении, Таджикистане.
Опасная профессия
Безнаказанность – главная причина того, что преступления против журналистов повторяются из года в год. Самый громкий случай «расплаты» за профессиональную деятельность – убийство журналиста Георгия Гонгандзе – уже скоро почти 17 лет как не расследовано на предмет выявления его заказчиков. Сразу после своего назначения генеральным прокурором Юрий Луценко обещал в течение месяца проинформировать о том, что происходит в деле заказчиков убийства журналиста Гонгадзе. Однако до сих пор этого не сделал. Сколько бы ни менялось президентов, генпрокуроров, правда все равно остается спрятанной под семью замками.
Таким же резонансным и не менее дерзким стало прошлогоднее убийство Олеся Бузины у подъезда собственного дома в одном из районов столицы. Как и в большинстве случаев – заказчики не найдены.
По данным системного исследования Института массовой информации «Барометр свободы слова», показатель количества случаев с нападениями и применением физического насилия в отношении журналистов за последние 2 года стабильно высок: за 6 месяцев 2016 года общее количество нарушений свободы слова составляет 129 случаев, из них избиения и нападения – 23 случая, столько же угроз. За такой же период 2015 года нарушений было больше – 143 случая.
Международная организация Press Emblem Campaign (PEC) отнесла Украину ко второму уровню опасности для журналистов вместе с такими странами, как Россия, Турция, Колумбия, Эквадор, Египет, Индия и Иран.
Вообще 2013-2014 годы стали кульминационными для журналистов в плане опасностей для собственной жизни и здоровья, а также угроз для свободы слова. После событий Революции Достоинства все больше профессиональных журналистов едут в зону проведения АТО, на временно оккупированные территории Донбасса и аннексированного Крыма. Чтобы рассказать гражданам о состоянии дел и показать объективную картину того, что происходит и на линии фронта, и на оккупированных территориях, журналисты часто подвергают себя опасности.
Кроме того, часто попадают в ситуации непонимания профессиональных процессов со стороны других граждан, самого государства или конкретных чиновников. Так, ситуация с обнародованием данных аккредитаций более 5000 журналистов на временно оккупированных территориях так называемых «ДНР» и «ЛНР» на сайте «Миротворец» (ресурс был создан для установления лиц сепаратистов или людей, которые помогают им) вызвал бурную реакцию со стороны мирового сообщества. Среди данных были и фамилии иностранных журналистов. Подобные действия «Миротворца» как представляющие опасность для жизни работников СМИ осудили представитель ОБСЕ по вопросам свободы СМИ, представительство ЕС в Украине, посол США в Украине Джеффри Пайетт, а также послы государств «большой семерки». И хотя в итоге прокуратура Киева начала расследование по факту препятствования профессиональной деятельности журналистов, симптоматично то, что деятельность «Миротворца» публично поддерживало большое количество известных и влиятельных политиков.
Еще одно неоднозначное дело – уголовное преследование журналиста Руслана Коцабы, который, несмотря на сложную ситуацию в стране, имел смелость высказать свою точку зрения относительно процессов мобилизации украинцев в зону проведения АТО. В январе 2015 года Руслан Коцаба записал видеообращение к Президенту «Я отказываюсь от мобилизации», из-за чего был задержан и осужден на 3,5 года по статье 114 часть 2 (препятствование деятельности Вооруженных сил Украины). Недавно Апелляционный суд Ивано-Франковской области отменил приговор в отношении Руслана Коцабы и закрыл уголовное производство. Интересно и то, что международная правозащитная организация Amnesty International назвала украинского журналиста Руслана Коцабу узником совести – это всего третий случай в истории независимой Украины, начиная с 1991 года.
И если поступок Коцабы как гражданина вызывает общественное осуждение, то имел ли он право на альтернативное мнение как журналист – до сих пор порождает ожесточенные споры среди его коллег. К тому же, нужно ли было власти действовать именно таким образом относительно инакомыслия? Возможно, кроме наказания, следовало бы объяснить обществу, почему мнение Коцабы несет в себе угрозы для национальной безопасности всей страны? Вероятно, просчитать коммуникационные риски и объяснить значение темы мобилизации в условиях необъявленной «гибридной» войны оказалось значительно труднее, чем просто осудить конкретного человека за альтернативную позицию.
На страже общественного контроля
Украинская журналистика является неудобным явлением и для отечественных политиков, и объектом физических нападений с целью создания политического давления со стороны Кремля.
Речь идет прежде всего о давлении и политическом преследованиях украинских журналистов в Крыму, а также ситуации с крымскотатарскими СМИ. В частности, последних русская оккупационная власть обвиняет в антиправительственной деятельности, которая приводит к нарушению территориальной целостности России.
Так, в марте 2015 года, ФСБ РФ провела обыск в доме родителей журналистки Анны Андриевской, которая была объявлена в розыск по обвинению в «публичных призывах к независимости Крыма» в своей статье в ноябре 2014 года. Уже в апреле 2016 года спецслужбы провели обыск в доме журналиста Николая Семены, задержав его для допроса в связи с уголовным делом по обвинению в сепаратизме.
В то же время политический мотив является источником осуществления притеснений профессиональной деятельности журналистов и внутри Украины. Наиболее красноречивой является ситуация с возможностью аннулирования разрешения на работу журналисту Савику Шустеру. Перед этим хозяйственной деятельностью его студии и продакшена заинтересовалась Государственная фискальная служба – проверки якобы касались возможных фактов уклонения от уплаты налогов. Сам журналист связывает давление на него со своей профессиональной деятельностью, а именно – с критикой в сторону власти, звучавшей во время эфиров его передачи.
О влиятельности журналистской профессии свидетельствует не только политическое давление, но и приглашение наиболее медийных представителей в партийные списки. Именно досрочные выборы 2014 года стали своеобразным «бумом» рождения новых политиков путем преобразования бывших журналистов в народных депутатов сразу в нескольких списках ведущих политических сил. Безусловно, Революция Достоинства не смогла бы состояться без активного участия журналистов, ведь многие из них стали на острие защиты справедливости, а впоследствии почувствовали себя авангардом изменений в обществе. Конечно, сценарий подобного «перевоплощения» можно считать сугубо украинской особенностью, ведь на самом деле честных и профессиональных политиков в Украине не хватает.
Изменения в медийной сфере, связанные с увеличением независимости СМИ от влияния политиков и олигархов, происходят очень медленно. Так, если вспомнить о реформах в сфере регулирования СМИ, знаковым можно считать принятие парламентом четырех законов – «Об общественном вещании», «Об усилении гарантий законной профессиональной деятельности журналистов», «О прозрачности медиасобственности» и «О разгосударствлении коммунальной прессы». Однако зависимость журналистов от денег и влияний крупного бизнеса – тема чувствительная и неисчерпаемая в современных украинских реалиях.
Несмотря на то, что большинство украинцев в целом доверяют журналистам, однако отношение к самой профессии и связанных с ней рисков требует существенного переосмысления в обществе. Об этом отмечают и в Независимом медиа-профсоюзе Украины, одновременно указывая на необходимости скорейшего расследования нападений и убийств журналистов правоохранительными органами из-за дальнейшей опасности повторения подобных инцидентов. «Однако задача общества – переосмыслить роль журналистики в гражданском развитии, признать, что без свободной журналистики нет свободного общества. Задача журналистов – объединиться для отстаивания своего права на профессию и безопасности», – отметили в медиа-профсоюзе.
Александр Радчук, специально для «Слова и Дела»