Многих удивил, а некоторых даже возмутил тот факт, что в докладе «Свобода в мире-2017 – кризис демократии», подготовленном авторитетной международной правозащитной организацией Freedom House, Украина признана «частично свободной страной».
Больше всего беспокоит, пожалуй, то, что получив совокупный балл 62 из 100 возможных (100 – максимально свободная), Украина попала в один ряд с Абхазией, Нагорным Карабахом, Арменией, Молдовой, Косово, Боснией и Герцеговиной, Албанией и др.
Попутно нужно отметить, что авторы доклада принимают во внимание не только страны, но и «территории», поэтому в документе упоминаются не только Грузия или Азербайджан, но и Абхазия с Нагорным Карабахом.
Подобный подход не так давно вызвал в Украине скандал – патриотически настроенная, но плохо образованная «общественность» не на шутку разозлилась, увидев в материалах проекта «Популисты и автократы: Двойная угроза глобальной демократии» карту, на которой Крым не был включен в состав Украины. Координатор Freedom House в Украине Зорян Кись был вынужден объяснить, что «это не политическая карта, а карта уровня свободы и демократии».
Точно неизвестно, удовлетворило ли такое объяснение патриотически настроенную «общественность», но скандал утих.
И вот он имеет все шансы вспыхнуть с новой силой. Мало того, что Украина в этом докладе вновь без Крыма, да еще и рядом с Абхазией и Нагорным Карабахом!
Ок, с Крымом все более-менее ясно – он, набрав по 100-балльной шкале лишь 9 пунктов, оказался одной из самых несвободных территорий в мире. Неясно другое: как страна, где на центральной площади столицы размещен лозунг «Freedom is our religion», может оказаться в одном ряду с Мьянмой и Косово?
На самом деле, немного странно... Разве мы не свободны?!
Да у нас свободы больше, чем у кого-либо из граждан стран, возглавляющих этот список! Где у них можно уклоняться от уплаты налогов и от растаможивания автомобилей? Или перекрывать границу, требуя отмены ограничений на беспошлинный ввоз товаров? Неужели где-то в по-настоящему свободных странах, правила дорожного движения, как у нас, имеют исключительно рекомендательный характер, и их нарушение не влечет за собой практически никакой ответственности? А, может, где-то в тех швециях и даниях «общественность», реализуя свою суверенность и воплощая идею народовластия, силой захватывает помещения судов и отбивает у правоохранителей задержанных? Янтарь, где попало копать слабо? Лес рубить? Продавать и покупать голоса на выборах? Бегать из фракции во фракцию?
Вряд ли. Так о какой свободе идет речь?!
Так в том то и дело, что в странах с высоким уровнем свободы, а это, по упомянутому докладу, Швеция, Финляндия, Норвегия, которые имеют по 100 баллов, для реализации своих политических и гражданских прав у людей нет необходимости захватывать помещения судов, призывать к линчеванию, проводить навозные люстрации, жечь шины перед парламентом и так далее ... Со всем этим достаточно эффективно справляются соответствующие государственные институты, которые формируются в строгом соответствии с определенными процедурами и действуют на основании и в пределах, очерченных законодательством, а главное – находятся под контролем общественности. Причем под «общественностью» понимается не сборище гопоты в униформе и с дубинками или стайка политических хипстеров-проходимцев, которых Ярослав Грицак справедливо назвал «шумными импотентами» (хотя и они, безусловно, тоже), а прежде всего институты гражданского общества.
Государство – не цель, а средство достижения цели; цель существования государства – обеспечение всестороннего развития народа, который его создает, а не процветание кучки подонков, которые захватили в ней власть; законы не ограничивают права, а обеспечивают их; правоохранительные органы охраняют права граждан и защищают законность, а не выступают в роли репрессивного аппарата, для обеспечения господства привилегированных над непривилегированными; политики и чиновники служат обществу, а не эксплуатируют его, государство – это RES PUBLICA, а не COSA NOSTRA.
Без понимания этого мы никогда не продвинемся на пути от ПРОИЗВОЛА к СВОБОДЕ.
Валентин Гладких, специально для «Слова и Дела»