Теракт в метро Санкт-Петербурга уже успели окрестить очередной поворотной точкой в новейшей истории России. Во-первых, взрывы в местном метро прозвучали впервые: в предыдущие годы основным объектам террористических атак был московский метрополитен – там с 2000-х годов произошло 7 подобных случаев.
Во-вторых, взрывное устройство по предварительным данным следствия, привел в действие смертник, в результате чего погибли 11 человек и еще более 50 были ранены. Как правило, подобный сценарий – почерк спланированных исламистских атак, целью которых является месть за чрезмерные геополитические амбиции руководства страны, в которой происходит теракт.
В-третьих, в это время в Питере находился главный политик России – президент Владимир Путин, который как раз проводил рабочую встречу с президентом Беларуси Александром Лукашенко. Санкт-Петербург – родной город для нынешнего президента России и является одним из символов становления его власти в стране.
Главное же беспокойство вызывает то обстоятельство, что после каждого подобного случая в виде теракта на территории России, в Кремле начинают активно искать виновников и, конечно же, готовы сделать все, чтобы обезвредить и наказать террористов в их «логове». Чем на этот раз завершится история с терактом в Питере? И возможно ли вообще просчитать все возможные последствия этого события?
Начало политической игры Путина?
Первое, что приходит в голову по поводу возможных причин теракта в Питере, это спланированная деятельность самих российских спецслужб. Почему? Все просто: Путин готовится к следующей президентской кампании, выборы должны состояться весной 2018-го. Конечно, власть должна подтвердить свой авторитет «сильной руки», которая решительно борется с угрозами и заботится о безопасности россиян. А лучшего повода и не придумаешь: террористические атаки – это то, что нужно, чтобы держать людей в постоянном напряжении и ожидании, что кто-то же наконец наведет порядок.
Не стоит списывать со счетов и предположение, что к подобным мерам в отношении собственного населения режим Путина прибегал и раньше. Об этом свидетельствуют журналистские расследования о «проколах» российских спецслужб в конце 1990-х с вероятной организацией спланированных терактов – серии взрывов жилых домов, которые впоследствии стали поводом объявить второе вторжение российских войск в Чечню уже при президентстве Путина. Конечно, данная версия имеет конспирологические признаки, впрочем, ранее подобные случаи не была ни подтверждены, ни опровергнуты.
Теракт может быть и реакцией Кремля на неожиданную оппозиционную активность, которая в последнее время развернулась под предлогом антикоррупционных расследований Алексея Навального. Правда, нынешние российские оппозиционеры сейчас вряд ли составляют существенную угрозу для властителей Кремля. Поэтому, вероятнее всего, Путин все-таки использует террористические атаки для очередного «закручивания гаек», но, безусловно, имеет наготове и более решительные намерения касательно внешней политики.
Сирийский след
Версия о мести исламистов за действия россиян в Сирии выглядит сейчас наиболее вероятной. Она укладывается в общую ситуацию с терактами, атаками и взрывами, которые произошли во Франции, Великобритании, Германии за последние годы.
К слову, в российских СМИ уже распространяется информация о том, что в ФСБ знали о подготовке возможных терактов в Питере. Об этом якобы сообщил спецслужбам россиянин, который вернулся из Сирии, в которой по предварительным данным сотрудничал с запрещенным в РФ Исламским государством.
Итак, какие бы истинные цели не преследовал Кремль своим участием в сирийском конфликте, власть так или иначе потенциально подвергала опасности своих граждан. Скорее всего вероятной реакцией руководства РФ может быть очередное усиление военного присутствия в Ближневосточном регионе. Это может быть очередным актом геополитической игры Путина в стремлении укрепить позиции и политический вес России в мире.
Украинская версия
Впрочем, главным врагом для российской пропаганды остается нынешняя украинская власть. Карикатурные попытки российских медиа по приказу из Кремля создать образ коварной и опасной «киевской хунты» кажутся забавными только на первый взгляд. Сразу двое «виновных» в организации теракта и гибели главаря боевиков так называемой «ДНР» Михаила Толстых («Гиви») – Зорян и Шкиряк, заочное осуждение российским судом «известного чеченского боевика» экс-премьера Арсения Яценюка, «визитки Яроша», зловещие истории о «кровавом пасторе» – секретаре СНБО Александре Турчинове – на первый взгляд, все это больше напоминает очередные приключения суперменов из популярных американских боевиков.
Впрочем, даже такие образы вскоре могут быть использованы Кремлем для более решительных шагов. Ведь сущность направленной пропаганды – в том, чтобы не просто создать образ врага, но и дать обществу предпосылки для настоящей ненависти. А значит – открыть путь к более решительным действиям против врагов вплоть до их уничтожения. Подобную историю российское общество уже проходило в конце 1990-х и в начале 2000-х, когда во всех бедах страны находили «кавказский след». Именно поэтому прецедент в питерском метро может быть опасной предпосылкой для открытой агрессии в отношении Украины.
К слову, в российских и даже в некоторых украинских СМИ уже звучали конспирологические версии о подготовке «украинскими праворадикалами» ряда террористических актов на территории России. Вполне возможно, что таким образом в Кремле тестируют настроения и реакцию россиян на подобные предположения. Увы, это означает лишь одно: рецидивы терактов в России будут постоянными, а возможных виновников власть будет определять по собственному усмотрению. Нужно быть готовыми, что среди них вскоре могут оказаться и украинцы. А это может стать удобным поводом для непрогнозируемых действий российского руководства, последствия которых будут непредсказуемыми.
Александр Радчук, специально для «Слова и Дела»