15 марта 1804 года в Венсенском лесу по приказу Наполеона был расстрелян герцог Энгиенский – королевский отпрыск, после Французской революции правивший тихую частную жизнь в эмиграции в одном из многочисленных мелких немецких княжеств, никак не участвуя в политической деятельности. Говорят, что палачи заставили сына наследного принца держать в руках фонарь, чтобы им было легче целиться. Узнав об этом, Антуан Буле де ля Мерт – председатель законодательной комиссии, заявил Наполеону: «Это хуже чем преступление, это ошибка». И оказался прав. Подлое похищение и жестокая казнь ни в чем не повинного герцога всколыхнули даже тогдашнюю, далеко не сентиментальную Европу, ускорив формирование Третьей антифранцузской коалиции; бросив миллионы людей в пучину кровавой бойни; а главное – приблизив самого Наполеона к краху и изгнанию на остров Святой Елены.
«C'est pire qu'un crime, c'est une faute», – значение этих, сказанных де ля Мертом слов, к сожалению, абсолютно недоступно нынешних украинским властям, которые не понимают, что ошибки часто имеют не менее трагические последствия, чем преступления, которыми, между прочим, наши светлейшие господа, также грешат.
Конечно, похищать и казнить принцев крови нынешним отечественным революционерам не под силу, но делать другие, не менее фатальные ошибки они также любят и умеют. Причем делают они эти ошибки, будучи полны уверенности в собственной правоте, потому что, в отличие от Наполеона, формально не нарушают действующее законодательство.
Понятно, что законодательство не может помешать реализации конституционного права сына Президента Украины участвовать в парламентских выборах и выигрывать выборы на мажоритарном округе. Не запрещает закон и министру внутренних дел назначать кого угодно своими заместителями – даже совсем юную особу с сомнительной репутацией. Назначение сына главы парламентского комитета по вопросам национальной безопасности и обороны Сергея Пашинского на руководящую должность в одной из государственных корпораций, работающей на рынке вооружений, также не противоречит требованиям действующего законодательства. Так же невозможно доказать противозаконность назначения сына главы Службы безопасности Украины Василия Грицака начальником отдела надзора за соблюдением законов органами СБУ в прокуратуре Киевской области.
Действующее законодательство также не запрещает детям прокуроров, народных депутатов, министров и других чиновников выигрывать честные, прозрачные конкурсы и занимать ответственные государственные должности. Не говоря уж о том, что женам и любовницам сиятельных господ никто не может запретить быть успешными businesswomen (называть этот контингент «леди» язык как-то не поворачивается). Ну а говорить о том, что облеченные властью родители не виноваты в том, что их дети вдруг обнаруживают незаурядные способности к бизнесу и стремительно богатеют, вообще не стоит.
Пылким народным трибунам никоим образом не запрещено покупать на честно заработанные в течение журналистской карьеры или самоотверженной общественной деятельности деньги роскошные квартиры в центре столицы.
Перечень всего того, что еще не запрещено действующим законодательством, а следовательно, не может считаться преступлением, можно продолжать бесконечно. Но бесконечно долго продолжать делать одни и те же ошибки нельзя. А размахивать красной тряпкой подобных «непреступлений» перед разъяренным быком – обществом, которое уже дважды восставало против подобных «непреступных» практик, – это ошибка.
Подобное поведение нашего законопослушного светлейшего дворянства свидетельствует либо о его абсолютной оторванности от общественных настроений, либо о чрезмерной самоуверенности в том, что они в случае необходимости «быдло разгонят плетьми».
Между прочим, жестокость Французской революции, когда практически весь привилегированный класс пошел под нож, заставила тогдашнюю элиту других европейских государств со временем немного ограничить свои привилегии. А чтобы как-то компенсировать горечь от потери привилегий, у господствующего класса появилось новое нравственное представление о благородстве, под которым начали понимать не столько барский гонор, сколько добровольную способность к самоограничению, способность довольствоваться меньшими правами, чем формально необходимо в соответствии с действующими законами и устоявшимися обычаями.
Под таким углом зрения нынешняя украинская шляхта абсолютно лишена благородства. А зря. В конце концов, наверное лучше быть чуть менее тщеславным, но чуть более живым.
Украинскому привилегированному классу стоит понять целесообразность и полезность самоограничения даже в реализации своих конституционных прав и прекратить делать ошибки, которые хуже преступлений. Конечно, если наши сиятельные господа не хотят рано или поздно увидеть в конце тоннеля свет от фонарей, которые будут держать в руках их сыновья.
Валентин Гладких, специально для «Слова и Дела»