На прошлой неделе в Донецкой области прекратили работу все четыре шахты, входящие в состав ГП «Селидовуголь». Горняки, которые там работали, начали протест с требованием погасить задолженность по зарплате. А вчера шахтеры пришли в здание Министерства энергетики и угольной промышленности и объявили голодовку.
В Украине это далеко не первый случай, когда шахтеры бастуют и объявляют голодовку из-за больших долгов по зарплате. Правительство из года в год обещает эти долги выплатить и выделяет дополнительные средства, однако их все равно недостаточно. «Слово и Дело» сегодня анализировало, что украинские политики обещают шахтерам.
В 2016 году глава Минэнерго Игорь Насалик обещал шахтерам погасить долги по зарплате до 28 августа. Для этого Кабинет министров Украины перераспределил расходы госбюджета, предусмотренные на ведомство и выделил дополнительные 200 млн грн. Несмотря на то, что 26 августа Насалик сообщил о пересмотре цен на угольную продукцию, что должно гарантировать своевременный расчет с шахтерами, через несколько дней горняки шахты «Нововолынская» вышли на протест из-за невыплаченного долга по зарплате. По словам директора шахты Сергея Кожушкина, в министерстве сообщили, что деньги будут, и заявили о проблемах с выделением бюджетных средств.
Позже Насалик пообещал ликвидировать задолженности по заработной плате шахтерам до января 2017 года: «Как я обещал, так мы и сделаем: до 1 января задолженности практически не будет – зарплата будет выплачиваться день в день». В конце декабря 2016 года в бюджете перераспределили 450 млн грн для частичного покрытия расходов по себестоимости угольной продукции, в результате чего Государственная казначейская служба Украины осуществила платежи для выплаты зарплаты работникам государственных шахт в полном объеме.
Премьер-министр Владимир Гройсман решил повысить безопасность на шахтах и в прошлом году обещал выделить на это 200 млн грн. По состоянию на конец декабря была предусмотрена и распределена по угольным предприятиям половина этих средств.
Кстати, это обещание премьер дал после того, как на шахте «Степная» во Львовской области произошел взрыв, в результате которого 8 человек погибли и больше 20 были ранены. После инцидента глава местной обладминистрации Олег Синютка заверил, что семьям погибших окажут материальную помощь. Правительство выделило около 600 тыс. грн каждой семье, кроме того, из областного бюджета должны выплатить еще по 100 тыс. грн.
Убыточность украинских шахт – еще одна проблема, с которой постоянно борется правительство. Насалик обещал, что в 2017 году убыточность угледобывающих предприятий будет сокращена до 400 млн грн. Пока неизвестно, вышло Минэнерго на эту цифру или нет, но, по словам Насалика, к осени этого года в Украине уже не будет ни одной убыточной шахты.
«Уже до конца этого года (2017 – ред.) 70% шахт будут безубыточными, а 50% – прибыльными. Это притом, что шахты начнут рассчитываться за электроэнергию, за которую они не рассчитывались два года, и которые могут рассмотреть возможность поднятия заработных плат, в том числе шахтеров … Я могу твердо сказать, что через год и два месяца у нас не будет ни одной убыточной шахты», – заверил министр.
Отметим, что в 2016 году Насалик хотел выставить на приватизацию безубыточные шахты, однако учитывая, что таких не нашлось, свое обещание он не выполнил. При этом, согласно программе правительства, Гройсман обязан ликвидировать или консервировать неприватизированные шахты. В этом году Верховная Рада уже приняла законопроект «О приватизации государственного имущества».
Кроме того, глава Минэнерго обещал, что после закрытия шахт люди не останутся без работы, в Украине будут созданы адаптационные программы, которые помогут бывшим шахтерам изменить профиль работы. А годом ранее тогда еще министр социальной политики Павел Розенко заявил, что горняки получат помощь в случае закрытия государственных шахт. По его словам, потерявшим работу может быть выплачена компенсация в размере от 20 до 50 минимальных зарплат.
Напомним, в январе 2018 года добыча угля в Украине сократилась на 27,3% по сравнению с аналогичным периодом 2017 года – до 2,66 млн тонн.
Александра Худякова, специально для «Слова и Дела»