Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган во второй раз стал победителем президентской кампании. Набрав 52,5% в первом туре, он обеспечил себе власть на ближайшие 5 лет. Таковы неофициальные, но окончательные данные. Его ближайший конкурент Мухаррем Индже набрал около 31% и уже признал поражение. Тоже неофициально: в ватсап-диалоге с журналистом турецкого телеканала FOX.
25 миллионов турок из 49 миллионов, чьи голоса признаны действительными, решили, что именно Эрдоган должен стать тем лидером, который в 2023 году приведет Турцию к празднованию столетия Республики, основанной Мустафой Кемалем Ататюрком, но с полномочиями султана Абдулхамида Второго.
В отличие от 2014 года, когда Эрдоган впервые занял пост главы турецкого государства, новоизбранный президент Республики получает всю полноту власти в стране, которую себе может позволить демократия в ее западном понимании.
До прошлого года Турция была парламентской республикой, где декоративные функции главы государства ограничивались назначением послов, возможностью накладывать вето на законы и вручать победителям парламентских кампаний мандат на формирование кабинета министров. Фактически страной президент управлял сам, благодаря тому, что ему никогда не приходилось идти на уступки, создавая коалиции, а внутри партии всегда быстро избавлялись от любого амбициозного политика, который мог претендовать на место Реджепа Эрдогана.
По новой Конституции глава турецкого государства возглавляет правительство самостоятельно. Должности премьер-министр в Турции скоро не будет. Зато появятся вице-президенты, которых тоже будет назначать лично президент.
Вице-президенты и министры отныне подотчетны лишь Эрдогану. Депутаты Меджлиса Турции могут писать министрам письма, лишившись права вызывать их на парламентскую трибуну для получения публичных ответов на свои вопросы. Великое Национальное Собрание Турции все еще может принимать законы. От воли шестисот депутатов зависит утверждение бюджета. Однако если парламент вдруг ничего не захочет принимать и утверждать, он не сильно усложнит жизнь новой турецкой власти.
Президент Турции способен управлять страной указами президента, имеющими силу закона, и вводить временный бюджет в случае отсутствия депутатского согласия на утверждение постоянного.
Эти выборы были преждевременными, стремительными и самыми яркими за все последние 16 лет.
Казалось, у оппозиции впервые есть возможность не только создавать фон для очередной победы харизматичного Эрдогана, но и навязать свою повестку дня. Отмену чрезвычайного положения после неудавшегося путча проповедника Гюлена пообещал его главный конкурент Мухаррем Индже. Через несколько дней Эрдогану пришлось включить этот вопрос в публичную часть своих обещаний.
Третьего ноября 2002 года на похожих по накалу эмоций парламентских выборах юная партия Справедливости и Развития бывшего мэра Стамбула Реджепа Эрдогана получила от турецких избирателей наибольшую поддержку – 34%.
Их ближайший конкурент Республиканская народная партия, созданная еще Ататюрком, тогда не дотянула до 20% сотые доли. Больше в парламент после этих выборов не прошел никто. Высокий проходной барьер оставил за стенами Меджлиса все старые партии, делившие между собой власть более двадцати лет после военного переворота 1980 года, но представлявшие интересы 47% избирателей. Партия Эрдогана и партия Ататюрка, получившие на пару 53% турецких голосов, разделили все места в Великом Национальном Собрании Турции.
Спустя 16 лет в турецком парламенте пять партий. Барьер по-прежнему высокий – 10%, но Меджлис выражает волю 98% избирателей.
И вот здесь Эрдогану будет нелегко. За 16 лет он провел 6 парламентских кампаний, две президентские, два референдума и четыре раза выборы местной власти. Он выиграл все. Но однажды ему не повезло.
В июне 2015 года, когда Эрдоган уже переехал в президентский дворец, партия Справедливости и Развития набрала 40% голосов. Три конкурента получили почти 60%. Никто не смог сформировать правительство. Эрдоган распустил парламент. Пять месяцев длилась политическая нестабильность, а в крупнейших городах страны прошла серия терактов. На этом фоне избирателям захотелось стабильности и более сильной руки. И уже в ноябре 2015 года его родная партия установила новый рекорд, набрав 49% голосов. Ужас коалиции опять отступил.
Вчерашний результат партии Эрдогана вряд ли можно считать возвращением ужаса, но для него это точно дежавю.
Официально в парламентской части кампании победил Народный блок Эрдогана, получивший 53% голосов. Но сама партия Справедливости и Развития получила один из самых низких результатов за десять общенациональных и местных кампаний, которые проходили в последние шестнадцать лет. Партия Эрдогана набрала 42%.
Нынешние партнеры власти – националисты – сблизились с умеренными исламистами Эрдогана лишь после попытки государственного переворота два года назад. И не факт, что опытный и бессменный лидер ПНД (партия националистического движения) Девлет Бахчели сохранит верность падишаху до первого голосования при избрании спикера.
Националистов вообще можно считать главными победителями прошедших выборов. Рассорившись между собой в борьбе за власть внутри партии, старый волк Бахчели избавился от более молодой соперницы Мераль Акшенер, которую власть пыталась не допустить на выборы.
У националистов нередко возникали проблемы с преодолением десятипроцентного барьера для прохождения в парламент, а в лучшие времена 1990-х их результат едва достигал 17%. Но оказалось, что турецкие националисты – вид скорее не политический, а биологический. Рассорившись, националисты удивили всех политическим митозом. Одна часть ушла в блок к Эрдогану, вторая – в оппозиционный. Обе преодолели психологический барьер в 10% и на двоих получили почти 22% голосов турецких избирателей.
А главный герой этой кампании социал-демократ Мухаррем Индже доказал, что за 50 дней самой короткой избирательной кампании в истории страны, можно без партийного лидерства и медиа-поддержки собирать миллионные площади в крупных городах и получить голоса каждого третьего турка – от европейского Эдирне до населенного курдами Ширнака.
Дальше придется удивлять Эрдогану. Страна, показавшая лучший рост ВВП в Европе (7,4%) в прошлом году, входит в тройку государств мира на пороге дефолта. Две другие – Венесуэла и Аргентина.
Осман Пашаев, специально для «Слова и Дела»