Когда-то один мой хороший друг написал, что в украинской действительности восприятие любой ситуации происходит по болельщицкому принципу «свой-чужой» или, другими словами, «хороший-плохой». Безусловно, так проще, но очевидно, что для самого общества это и хуже. Подтверждением являются и нынешние события, связанные с попытками прокуратуры снять неприкосновенность с шести народных депутатов. Показательно, что в абсолютном большинстве случаев общество именно так рассматривает эту историю, не дифференцируя каждый случай. То есть получается так, что либо во всех шести случаях есть основания для отмены неприкосновенности, либо нет. На самом деле, пять из шести представлений прокуратуры между собой с юридической точки зрения не связаны: различные эпизоды и абсолютная разная правовая квалификация. Поэтому для меня тем более удивительно, как в одном разрезе можно рассматривать вопросы касающиеся, выражаясь бытовым языком, взяточничества и неуплаты налогов.
Впрочем, кроме проблем самого общества, которое не может избавиться от желания видеть все либо белым, либо черным, есть еще несколько причин для такой ситуации.
- Нынешний генеральный прокурор не имеет юридического образования. Его назначение сопровождалось быстрыми изменениями в законодательстве, осуществленными фактически под конкретное лицо. К тому же Луценко, как в первую очередь политик, часто допускает некорректные с юридической точки зрения выражения. Безусловно, его оппоненты абсолютно логично подхватывают это и используют. Чего только стоит сегодняшняя фраза генерального прокурора: «Депутат совершил особо крупное преступление». Любой студент второго курса скажет вам, что преступления делятся на небольшой тяжести, средней, тяжкие и особо тяжкие, и никаких особо крупных преступлений нет. А ведь есть целый генеральный прокурор, который, получается, не владеет элементарной базовой юридической терминологией.
- Любые дела против политиков всегда и во всех странах мира рассматриваются сквозь призму политической расправы. Конечно же, поэтому народные депутаты всегда будут пытаться представлять дела против себя как исключительно политические. Достаточно напомнить, что в свое время представители «Батькивщины» дело Лозинского позиционировали как давление на оппозицию, забывая упомянуть, что речь шла о сафари. Только не на животное, а на человека... Та же тактика выбрана и нынешними народными избранниками. Создается впечатление, что если акт изнасилования будет совершен народным избранником на пленарном заседании парламента в прямом эфире, то все равно депутат будет говорить, что стремление привлечь его к ответственности содержит исключительно политический мотив. Значительная часть общества при этом готова будет в это поверить, учитывая сказанное мной выше.
- Активность прокуратуры внешне часто выглядит односторонней. Сейчас она сосредоточена на депутатах. Впрочем, лично меня интересует не меньше, кто понесет ответственность за смерти, которые произошли из-за отсутствия медицинских препаратов, необходимых для лечения ботулизма. Здесь, к сожалению, активности прокуратуры я не вижу. Следовательно, у общества возникают основания подозревать прокуратуру в предвзятости.
- Для того, чтобы понять наличие или отсутствие оснований для действий Генпрокуратуры, необходимы две вещи: 1) юридическое образование; 2) следить за аргументацией сторон. Причем следить полностью! И здесь нужно учесть, что заседание профильного комитета происходят днем, когда большинство граждан работают. К тому же они достаточно длительные. Несмотря на это, выводы мы делаем на основании отрывочных данных, которые не позволяют объективно понять ситуацию.
В совокупности эти факторы и обуславливают то, что общество вместо рационального подхода делится на тех, кто за/против Юрия Луценко, и тех, кто за/против народных избранников. Хотя нет. Больше, пожалуй, тех, кто просто уже растерялся или устал от реалий украинской политико-правовой жизни, а потому не болеет ни за одну из этих футбольных команд.
Александр Москалюк, специально для «Слова и Дела»