Один мой друг недавно поражался обилию в социальных сетях граждан, которые любят встрять в любую тему с жалобой, критикой и зловещим предсказанием. Мол, не важно, насколько тема близка человеку: он все равно придет и всем заявит, что все уже украдено, распилено, безнадежно и не получится. Не важно, знает ли он вообще что-то о реальном состоянии дел: капитан речного такси или переводчик с табасаранского языка всегда готовы поведать о низком качестве еще даже не пошитой военной формы, заведомой бесперспективности электронного декларирования и безусловном злом умысле, стоящем за любым нововведением – еще до того, как об этом нововведении вообще становится хоть что-то известно.
«Потому что они ж всегда крадут». «Зрада, зрада тотальна, аж сльози течуть». Это, на самом деле, не просто нытье, это целая жизненная философия. Черта менталитета, воспетая в анекдотах. Заставляющая тысячи граждан цепляться в любого идеалиста, пытающегося что-то изменить в стране или собственной жизни, всеми силами его демотивируя и убеждая оставить все надежды.
Для тех, кто не понимает, что побуждает людей ее принять и начать проповедовать – это небольшое разъяснение. У автора в одном из дипломов написано, что он философ – нужно иногда и отрабатывать.
Итак, у нас есть сотни тысяч людей, всегда готовые рассказать, что усилия окружающих сделать что-то хорошее либо есть результатом злого умысла, либо заведомо обречены на неудачу. Что заставляет их быть такими чудаками? Все просто: только эта вера заставляет их чувствовать себя самодостаточными, только она дарит им нормальную самооценку.
Разберем по пунктам.
В первую очередь, такие убеждения помогают справиться со страхом перед ответственностью. Чем восхитителен мир зрадофилитика? Он детерминирован. В смысле, в нем все определено заведомо. В нем нет места самой возможности успеха: все равно ничего не получится, все украдут, все развалится. Это освобождает от необходимости что-то делать, к чему-то стремиться, прикладывать какие-то усилия. Это оправдывает бездействие, провалы, низкий социальный статус: все равно же лучше и быть не могло. Замечательный Эрих Фромм в своем труде «Бегство от свободы» описывал этот феномен, применительно к скатывающемуся в нацизм немецкому, «поствеймарскому» обществу. У постсоветского общества оказался свой путь: мы скатились в непродуктивный цинизм. Если немцы отдали свою личную свободу в обмен на обещания тиранов, советские люди решили ее просто пропить. Свобода изменить свою жизнь предполагает, что если человек не добился успеха – то в этом значительная доля его вины. Всегда проще заявить, что эта свобода – иллюзия.
В психологии есть такой термин – локус контроля. Внешний – когда люди приписывают все, что происходит в их жизни, обстоятельствам. Внутренний – собственным действиям. Реалистичное отношение к жизни предполагает нечто среднее между этими двумя. Но считается, что люди с внутренним локусом чаще добиваются успеха в жизни. Ну, или наоборот – люди, которых их жизнь не устраивает, часто ищут спасения во внешнем. Зрадофилия – именно тот случай.
Есть и другие факторы. Например, исторический. Советскому человеку так долго полоскали голову откровенно натужными идеологическими построениями, что цинизм – даже некритический, напускной – стал казаться чем-то вроде маркера умного человека. Не знаешь, что сказать по поводу тех или иных политических событий? Скажи, что все украдено: в любом случае сойдешь если не за сведущего, то за побитого жизнью и сим умудренного. Если возразят, что не все, сочувственно посмотри на оппонента, как на больного ребенка: мол, не хватает тебе, товарищ, жизненного опыта.
На самом деле, цинизм – это круто только тогда, когда за ним стоит реальная осведомленность. Позерское нытье не только бесполезно, но и вредно – как и любое нытье, оно просто невротизирует окружающих. Тут мы плавно переходим еще к одной грани явления. Это уже не постсоветское, а глубоко национальное.
У нас принято ныть.
Серьезно, это одна из ключевых проблем украинской ментальности. Мы любим прибедняться и всегда готовы рассказать, как у нас все плохо. Отчасти это суеверное – мол, не хочется «сглазить». Отчасти вызвано пережитками сельского, «фермерского» уклада – мол, лучше лишний раз не возбуждать в соседе зависть, да и к дому воров не привлекать. Отчасти результат травмы продразверсткой, а отчасти – убежденности, что страданиями душа совершенствуется. Как бы то ни было, мы – уникальная страна, где взрослый, половозрелый человек может на всех углах рассказывать, как же мало он зарабатывает, с явными нотками хвастовства голосе. Человек, который не ноет, выпадает из общей канвы и вызывает подозрения. Не шпион ли?
Все это вместе дает гремучую смесь. Зрада освящена менталитетом и традициями, есть быстрой дорогой к образу мудреца, освобождает от ответственности за то, что что-то идет не так и милостиво разрешает ничего с этим не делать. Такую идеологию хочется разделять, распространять и провозглашать.
Одна лишь проблема: она убивает перспективы. Что на уровне личности, что на уровне страны. Она уничтожает все здоровые амбиции и прокладывает дорогу жулью. Ведь когда все согласны с тем, что все в любом случае будет украдено – разве воровать все еще плохо?
Эффективное общество отличается от неэффективного установленными правилами. Как на уровне законов, так и на уровне менталитета и социального поведения. Так что если хотим быть эффективными – чинить надо не только государство. Но и, хоть это и много сложнее, свои собственные головы.
Виктор Трегубов, специально для «Слова и Дела»