Смерти Ирины Ноздровской предшествовал целый ряд событий, которые приводят, казалось бы, лишь к одной версии ее убийства – мести за дело сестры. Но ради объективности расследования и поиска истины следует рассматривать все возможные версии гибели правозащитницы.
Такое мнение на своей странице в Facebook высказала юрист, эксперт-криминолог Анна Маляр, передает «Слово и Дело».
Юрист обратила внимание на то, что погибшая неоднократно публично заявляла об угрозах, которые поступали в ее адрес со стороны окружения осужденного Росошанского. По ее сообщению об угрозах было открыто уголовное производство, уточнила эксперт.
«Почему полицией не была проведена профилактическая работа с лицами, которые угрожали Ноздровской? В арсенале полиции есть самый убедительный аргумент – привлечение к уголовной ответственности. Но лицам, которые угрожали Ирине, полиция не разъяснила, где они могут оказаться, если с головы потерпевшей упадет хоть один волос. Такая разъяснительная работа может быть достаточно эффективной, если полиция работает в интересах прав потерпевшего, а не преступников», – отметила специалист.
По ее словам, 29 декабря, спустя несколько часов после исчезновения Ирины, ее дочь обратилась в полицию. Но по неизвестным причинам полиция внесла заявление в реестр лишь на следующий день, после чего начались поиски.
«Таким образом, была потеряна целая ночь. Непонятными остаются обстоятельства, при которых было найдено тело Ирины. Почему ее тело на третий день после исчезновения находит не полиция, а пес местного жителя. Тело, оказывается, не далеко, в другой области или районе, а в селе, где проживала Ирина. То есть там, где поиск должен был начаться в первую очередь. Какие меры и методы поиска использовала в таком случае полиция, если тело находят местные жители довольно быстро в абсолютно предсказуемом для криминалиста месте?», – добавила Маляр.
Она предположила, что место, где найдено тело, наталкивает на мысль, что его намеренно именно туда положили для скорейшего обнаружения.
«Место довольно открытое, недалеко от дороги, из-за слабого течения тело далеко бы не снесло. Если это так и расчет был на скорейшее обнаружение тела, тогда это может быть, кроме убийства, еще и демонстративностью для запугивания других, еще живых людей», – пояснила криминолог.
На ее взгляд, преступление совершали лицо/лица с определенными криминальным опытом или соответствующими навыками и знаниями.
«Преступники предусмотрительно избавились от одежды погибшей из-за наличия на ней следов крови и других доказательств. Труп сбросили в воду, а каждый час пребывания трупа в воде затрудняет дальнейшую экспертизу», – подчеркнула она.
По ее словам, есть много признаков и обстоятельств смерти, которые свидетельствуют в пользу насильственной смерти, а не самоубийства или несчастного случая.
«Падение с моста в водоем – малораспространенный способ сводить счеты с жизнью. Но даже в случае принятия такого решения место, где было найдено тело Ирины, не годится для таких целей. Тело найдено без одежды, что тоже не характерно для самоубийства следующим образом. Кроме того, Ирина за несколько минут до исчезновения разговаривала с мамой по телефону в нормальном психологическом состоянии. Версии с несчастным случаем и ДТП также несостоятельны из-за отсутствия одежды и характерных для ДТП повреждений на теле», – резюмировала Анна Маляр.
Напомним, Ирина Ноздровская исчезла вечером 29 декабря. 1 января ее тело нашли в водоеме возле села Демидов, где проживала семья Ирины. Судмедэкспертиза установила, что изнасилования и суицида не было.
Ирина Ноздровская провела собственное расследование и добилась признания вины племянника банкира Дмитрия Росошанского. Росошанский совершил ДТП, в котором погибла сестра Ирины. 27 декабря Апелляционный суд оставил в силе приговор – 7 лет лишения свободы.