В украинском обществе вновь оживилась дискуссия о необходимости едва ли не немедленной легализации огнестрельного оружия. Как ни странно, легкомысленно реанимировали эту опасную тему отдельные народные депутаты после того, как их коллега, глава комитета Верховной Рады по вопросам национальной безопасности и обороны Сергей Пашинский при невыясненных до конца обстоятельствах подстрелил случайного человека.
Впрочем, дискуссия эта не такая уж и новая.
В парламенте в свое время были даже зарегистрированы несколько законопроектов, посвященных этой тематике, а отдельные народные избранники уже успели пообещать своим избирателям решить положительно этот вопрос. Однако эта тематика оставалась на периферии внимания законодателей.
Так было до упомянутого выше кровавого инцидента, произошедшего между слугой народа, вооруженным не только депутатской неприкосновенностью, но и боевым оружием, и гражданином, вооруженным разве что бутылкой из-под чего-то и нормой Конституции о том, что «человек, его жизнь и здоровье, честь и достоинство, неприкосновенность и безопасность признаются в Украине наивысшей социальной ценностью». Понятно, что боевое огнестрельное оружие без проблем победило бутылку из-под чего-то. А теперь, уже в процессе расследования инцидента, еще и депутатская неприкосновенность может легко победить норму Конституции Украины, которая признает всех граждан равными перед законом.
Так уж повелось, что в демократическом, правовом украинском государстве даже после Революции Достоинства и нескольких лет «жизни по-новому» почему-то сохранились оруэлловские животные, которые «равнее других».
Но это тема для другой дискуссии. Теперь же не исключено, что совсем скоро в парламенте начнутся споры о целесообразности или нецелесообразности легализации огнестрельного оружия, а точнее – расширении перечня ее видов, которые могут находиться в собственности гражданских лиц (на самом деле, и сегодня отдельные виды огнестрельного оружия, например, охотничье или спортивное, граждане Украины могут иметь вполне легально).
Словом, совсем скоро из уст как депутатов, чиновников, экспертов, активистов, так и «рядовых граждан» будут звучать аргументы pro et contra, проводиться исторические параллели, статистические данные и результаты социологических опросов. Замечательная будет дискуссия: эмоциональная, красноречивая, а главное – бессодержательная и малоэффективная. Собственно, как и большинство других, аналогичных «пропагандистских» дискуссий, которые идут вокруг явлений производных по своей природе, без понимания причин возникновения этих явлений.
Итак, вместо того, чтобы участвовать в спорах о целесообразности или нецелесообразности «легализации огнестрельного оружия», своевременности или несвоевременности такого шага, лучше подумать о том, а почему вообще эта дискуссия стала настолько актуальной. Почему в Украине, по крайней мере у определенной, причем довольно значительной, части граждан, возникло страстное желание иметь не только охотничье, спортивное, газовое или травматическое оружие, но и, как минимум, боевое стрелковое?
Ответ на этот вопрос на самом деле довольно прост, очевиден и стар как мир: с тех пор, как человекообразная обезьяна взяла в руки палку, оружие использовалось только для двух вещей – для нападения и для защиты. До сегодняшнего дня мало что изменилось: сегодня обезьяноподобные люди, так же, как их человекообразные предки, нуждаются в оружии либо для того, чтобы нападать, либо для того, чтобы защищаться.
Патологические случаи, когда отдельные самцы стремятся компенсировать длиной ствола в кобуре размеры «ствола» в штанах, оставим в стороне, потому что эту потребность сиятельных господ удовлетворяет министр внутренних дел, раздавая именное наградное оружие за «личную доблесть» и какой-то там «весомый вклад». В смысле вклад в развитие государства, а не в партийную или личную «кассу», как говорят скептики, сомневающиеся в том, что около сотни народных депутатов, награжденных личным оружием, на самом деле имеют «особые заслуги в защите конституционных прав и свобод человека и гражданина» и демонстрируют «образцовое выполнение служебного и гражданского долга». Ну это такое.
Так вот, те, кому нужно оружие, чтобы нападать, вряд ли обеспокоятся степенью его легальности, поскольку ни один разбойник или террорист не пойдет на дело с легальным, зарегистрированным стволом. Психически неуравновешенных, которые время от времени «постреливают» в школах, на улицах и гей-клубах, это, конечно, не касается, но они оказывают столь мизерное количество преступлений, которыми, несмотря на огромный резонанс в информационном поле, можно пренебречь.
Итак, в легальном оружии нуждаются прежде всего те, кто рассматривает его как средство защиты. И вот тут возникает главный вопрос: от кого и от чего собираются защищаться те, кто хочет иметь боевое оружие? Ответов есть только три. Во-первых, от криминальных элементов (включая террористов); во-вторых, от иностранных агрессоров; в-третьих, от несправедливых действий собственного государства.
И весь ужас ситуации заключается в том, что в цивилизованных современных обществах все три указанных выше функции выполняет государство, точнее, уполномоченные на это институты – правоохранительные органы и спецслужбы, вооруженные силы, судебная система. Итак, на самом деле, за желанием украинцев иметь в своем распоряжении боевое оружие кроется банальное разочарование в способности государства и его органов должным образом выполнять свои непосредственные функции и гарантировать гражданам защиту и чувство безопасности.
Парадокс в том, что на самом деле легализация оружия не решит ни одной из упомянутых выше проблем. Криминальные элементы без особых проблем, в случае необходимости, будут «мочить» вооруженных «лохов» и «терпил»; террористы будут давить грузовиками граждан на праздничных площадях, потому никто из последних не догадается взять с собой на рождественскую ярмарку дробовик; сборище вооруженных стрелковым оружием граждан никогда не сможет оказать действенное сопротивление регулярной, боеспособной армии (утверждать обратное могут разве что жертвы российской пропаганды, упорно пытающейся убедить всех в том, что в ОРДЛО ВСУ воюет против шахтеров и сталеваров), наличие оружия не спасет жителей от выселения по решению суда из «аварийного дома», а вооруженные активисты не остановят незаконную застройку, потому что «титушки» окажутся лучше и вооружены, и подготовлены, и мотивированы. Такова «се ля ви», малыши, как говорят французы и дед Панас.
Более или менее эффективно решить эти проблемы может только государство. И по мере того, как государство начнет эффективно выполнять свои функции, количество желающих иметь оружие будет оставаться постоянной разве что среди «альфа-самцов», которые в силу определенных психических отклонений и комплексов, полученных в пубертатном периоде, предпочтут подчеркивать свою маскулинность не только депутатским значком или правительственной ксивой, но и длиной ствола. Всем остальным стоит рассуждать не о том, как взять на себя функции государственных органов, которые в цивилизованных обществах должны иметь монополию на легальное и легитимное использование насилия в случаях и пределах, установленных законами, но и над тем, как заставить государственные органы эффективно выполнять свои непосредственные функции.
Валентин Гладких, специально для «Слова и Дела»