Блокада Донбасса породила очередное бурление масс. И очередное – столь любимое украинцами – разделение на «наших» и «супостатов». Но проблема закупок угля на оккупированных территориях вполне реальна. И требует не криков и воплей, а квалифицированного разбора и решения. Вопрос лишь в том, кто у нас способен провести подобный разбор и разъяснить его результаты?
Увы, стороны нынешнего спора противоречат друг другу даже в базовом. Работает ли формула расчета цены «Роттердам+»? Министр ТЭК утверждает, что нет, и уголь мы закупаем в полтора раза дешевле, его критики – что да, в полной мере. Или «на сколько хватит запасов угля на ТЭС»? Депутат Татьяна Рычкова говорит одно, депутат Семен Семенченко – другое. С разницей больше, чем в два раза. При этом ни та, ни другой – не специалисты в этой сфере.
Блокадный синдром: о политических последствиях торговой изоляции ДонбассаБлокадные акции – один из эффективных инструментов привлечения внимания к очевидной проблеме. Какие риски и возможности несет в себе блокироание поставок угля с неподконтрольных территорий?
Автор этих строк тоже не специалист, поэтому у него пока нет ответов. Проблема в том, что их сейчас, похоже, нет и у большинства спорщиков. Кому-то они просто неинтересны: важнее «снять сливки» с ситуации. Кто-то не хочет разбираться, а хочет кричать «зрада» или «перемога». Большинство просто ищет повода вновь сказать: «а этот ваш – козел». Выбрав противоположную от нелюбимого политика сторону.
Что ж, давайте есть слона по частям: попробуем, для начала, создать хотя бы список правильных вопросов. Это первый шаг к списку правильных ответов.
Начнем с главного:
1. А мы вообще торгуем с террористами?
Ответ на этот вопрос – перечень предприятий, у которых Украина закупает уголь. В частности, нужно знать, в чьей они собственности, кому платят налоги и на каких условиях функционируют на оккупированной территории. Если платят Украине (официальная версия) – почему террористы до сих пор (сейчас, вроде, уже начинают) не предпринимали усилий по их отжиму?
Для ответа на этот вопрос нужен человек, который разбирался бы как в довоенной, так и в нынешней экономике региона, в частности, в ТЭК. Усложняем задачу – и при этом не был бы связан с тем же Ахметовым. И готов был бы описать договоренности – в частности, между руководством этих предприятий и террористами, позволяющие им до сих пор функционировать. Отстегивают ли они? Если да, то сколько? Или просто заявляют : «у нас здесь моногород, не дадите жить – вам же хуже будет»?
После этого встает вопрос:
2. А сколько же мы на самом деле платим за уголь?
И для этого уже нужны документы, подтверждающие ту или иную версию. «Роттердам» – или все же иная схема?
Далее, нам нужно узнать, что будет, если мы от этих закупок откажемся. Начнем с простого: какие у нас есть альтернативы? Понятно, что пока мы не можем обойтись без угля, и если мы не берем его здесь – нужно брать в других местах. Итак:
3. Необходимо ли нам покупать именно этот уголь?
Сторонники продолжения торговли утверждают, что нашим ТЭС и иным предприятиям необходим именно этот антрацит – с определенной зольностью и другими показателями. Даже добавляют, что не только нам, но и отдельным европейским предприятиям. Их оппоненты заявляют: во-первых, не всем ТЭС, а только более мощным, во-вторых, те тоже можно переделать. Вполне допускаю, что правы обе стороны – тем более, что их заявления друг другу не особо противоречат.
Однако нужно уточнить, скольким из наших предприятий нужен именно этот антрацит, а также:
4. Как много ресурсов – как средств, так и времени – требуется для перехода наших предприятий на другие виды топлива? Для всех ли он возможен? Все ли после него смогут эффективно работать, а если нет – сколько будет стоить эта «разница»?
Для этого нам нужен эксперт по ТЭК вообще и энергогенерации в частности. Он же должен ответить на вопрос:
5. Каковы реальные запасы наших предприятий и насколько долго их хватит? Какие возможны программы экономии, позволяющие растянуть процесс?
Если эти другие виды придется докупать за границей, возникают вопросы:
6. Сможем ли мы эффективно организовать доставку этих других видов топлива?
7. Сможет ли внешний рынок (разумеется, при условии, что как возможный поставщик не рассматривается Россия) покрыть нашу потребность? Если да, то сколько это будет стоить относительно нынешней ситуации?
8. Не ударят ли масштабные закупки за границей по курсу национальной валюты – следовательно, и по карману каждого, кто получает зарплату и пенсию в гривне?
Здесь нам нужны уже специалисты по международным рынкам, а для последнего ответа – финансист.
Наконец, нужно также понять:
9. Что будет, если такую блокаду, со своей стороны, введут террористы?
10. Какой эффект окажет отказ от этих закупок на оккупированные территории – как их население, так и банды террористов? Вызовет ли это понимание «без Украины – никуда» или, наоборот, агрессию в ее сторону? Куда пойдут бывшие сотрудники шахт – против террористов, или, наоборот, присоединяться к ним со злости и ради заработка?
Здесь мы возвращаемся к «эксперту по Донбассу».
Разумеется, неплохо бы разобраться и во внутриполитических моментах. От «почему руководство страны тянуло с решением этого вопроса до сих пор?» до «нет ли у отдельных нардепов-блокадников, которые тоже до сих пор как-то не особо озабочивались проблемой, лично-финансовых мотивов?». Но это уже разбор «кто виноват». Нам бы для начала со «что делать» определиться.
И тут, придется признать, всплывает сразу две сестрички-проблемки.
Во-первых, чудовищный уровень самоуверенности многих наших публичных спикеров, помноженный на не менее монструозный уровень некомпетентности. Люди, неспособные дать ответ даже на треть из вышеперечисленных вопросов, перебрасываются своими мнениями, аки метатели молотов. Правда, все больше опираясь на клише, лозунги и обвинения оппонентов.
СНБО запретил экспорт антрацита с оккупированного ДонбассаСовет национальной безопасности и обороны в своем решении от 16 февраля временно запретил экспорт антрацита, добытого на оккупированной территории Донбасса.
Во-вторых, у нас нет целого института, который решает такие проблемы в цивилизованных странах. Это think tanks – экспертные сообщества и многопрофильные исследовательские институты. Фишка ведь в том, что для нахождения адекватного решения проблемы недостаточно оббежать всех вышеперечисленных экспертов с вышеприведенными вопросами. Их, по-хорошему, нужно собрать в одном месте и заставить анализировать ситуацию сообща – чтобы «а если…» одного моментально вызывало «…то» у других. То есть нужны не отдельные специалисты, а команда специалистов. Незаангажированных и достаточно авторитетных технократов.
У нас с такими беда. Наши политологические институты численностью от одного до полдюжины человек хороши, когда нужно прокомментировать разборки в Раде. Но вот – системная проблема, которую нужно решать настоящим экспертным группам, тщательно разбираясь и долго поясняя. Кто-нибудь? Ау?
Автор этих строк не устает напоминать, что если мы хотим выжить, нам нужно создавать институции. Эта проблема показывает: нам нужно настоящее экспертное сообщество, способное на комплексные – и публичные – исследования вызовов, стоящих перед страной.
Иначе все проблемы, как слишком долго водилось у нас, придется решать в бездумно-лихорадочном режиме. Оглядываясь не на «как будет лучше», а на «как требуют те или иные политические игроки».
Еще одно свидетельство того, что мы вырастаем из старых штанов.
Виктор Трегубов, специально для «Слова и Дела»
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА НАШ YOUTUBE КАНАЛ
и смотрите первыми новые видео от «Слово и дело»