Наблюдая за реакцией как политиков, так и общества на крестный ход, организованный УПЦ, более известной украинцам под названием «Московский патриархат», я вспоминаю один старый анекдот. Ночью у уличного фонаря на четвереньках ползает гражданин. На вопрос полицейского патруля: «Господин, что Вы здесь делаете?», тот отвечает: «Да вот потерял в подъезде сто баксов и теперь ищу». «Чего же Вы ищете деньги здесь, если потеряли их в доме?», – спрашивает патрульный, на что гражданин спокойно заявляет: «Потому что в подъезде темно и ничего не видно, а здесь, в свете фонаря, искать куда легче».
К сожалению, большинство тех, кто высказывался на тему крестного хода, ищут, ползая у фонаря, ответ на один-единственный вопрос, который касается исключительно мотивации и целей организаторов действа, а также возможных последствий.
Однако далеко не все видно в свете уличного фонаря.
Безусловно, в свете фонаря первому попавшемуся прохожему будет хорошо видно, что УПЦ, даже формально, является самоуправляемой православной церковью с правами широкой автономии в составе РПЦ, находится с последней в более чем тесной связи, причем не только в каноническом или молитвенном плане, а и по меньшей мере в кадровом и финансовом.
Не менее очевидна связь между российским государством и Российской православной церковью, которая сформировалась вместе с истоками российской государственности в современном ее понимании и усилиями как советских руководителей, так и церковных иерархов стала настолько прочной, что дала основания говорить о феномене «русского политического православия», в котором неразрывно переплетаются имперские интересы российского государства и церкви.
Зачем крестный ход идет на Киев и чем это может закончиться? ЭкспертЭксперт проанализировал всю ситуацию вокруг крестного хода на Киев, организованного УПЦ МП.
Вполне очевиден также тот факт, что РФ, стремясь восстановить свое влияние на постсоветском пространстве, использует широкий спектр инструментов, в том числе и религию. Закономерно, что УПЦ является важным инструментом, с помощью которого Россия пытается восстановить свое влияние (не только идеологическое или духовное) на Украину и ее жителей.
Под светом уличного фонаря очевидными станут и вовсе неприятные факты откровенной поддержки отдельными священниками УПЦ террористов из так называемых «ДНР» и «ЛНР», позорные случаи отказа отпевать погибших участников АТО попами Московского патриархата, вопиющий казус с предстоятелем УПЦ митрополитом Киевским и Всея Украины Онуфрием, который единственный не поднялся во время чествования героев АТО в парламенте.
Все это дает основания если не враждебно, то по крайней мере подозрительно относиться к УПЦ. Неудивительно, что любая акция, организованная ею, небезосновательно может рассматриваться как сознательная провокация, потенциально опасная для Украины. Тем более, когда крестный ход содержит плохо скрытые политические лозунги – за мир и прекращение «братоубийственной» войны. Во-первых, организаторы мероприятия «за мир» должны были бы двигаться с требованиями «прекратить братоубийственную войну» в направлении Москвы, поскольку именно там эту войну развязали и продолжают поддерживать. Во-вторых, как-то странно называть «братоубийственной» войну украинцев против орд путинских наемников и «отпускников» – «кадыровцев» или якутов, которых при желании сложно назвать даже «братьями во Христе».
Но – стоит отметить еще раз – это только то, что сразу бросается в глаза в свете уличного фонаря. Теперь стоит попробовать поискать ответы на вопросы, которые остались в темноте подъезда.
Во-первых, сказанное выше вовсе не означает, что УПЦ является единственным проводником российских интересов в Украине, поскольку у нас есть немало религиозных и нерелигиозных организаций, находящихся под существенным российским влиянием и действующих в интересах Кремля. Впрочем, они почему-то притягивают к себе гораздо меньше критического внимания со стороны общества.
Во-вторых, даже наличие как среди клира, так и среди верующих УПЦ откровенно пророссийского и даже антиукраинского элемента вовсе не дает оснований ставить знак равенства между УПЦ и РПЦ. Иерархи УПЦ всегда традиционно болезненно реагировали на любые вмешательства во внутренние вопросы церкви из Москвы, хотя из-за природной закрытости церковных структур это не так часто попадало в поле зрения общественности.
Византийщина против Константинополя: поле битвы – УкраинаКакая судьба ждет украинское православие и решиться ли Вселенский Патриархат подарить Украинской православной Церкви независимость от РПЦ
Тем более не стоит сбрасывать со счетов и тот факт, что наиболее распространена УПЦ в Центральной и Западной Украине, а вовсе не в основном секулярных и урбанизированных юго-восточных регионах, где за годы воинствующего атеизма советской власти практически удалось искоренить живую религиозную традицию настолько, что даже во времена преступного режима Януковича на встрече с Патриархом Кириллом «верующих» приходилось отовсюду свозить автобусами для создания массовки.
Кстати, в отличие от многих «экспертов», руководство УПЦ осознает обстоятельства, в которых церкви приходится действовать, конкурируя за прихожан с такими мощными конкурентами, как УПЦ КП и УГКЦ, которые не гнушаются в своей прозелитической деятельности играть на струнах патриотизма.
Вряд ли перспектива превратиться в церковь антиукраинских «фриков» с портретами Николая Кровавого, Сталина и Гиркина кажется высшим церковным иерархам УПЦ слишком привлекательной. Тем более, что конкуренты не упускают случая представить УПЦ в карикатурном образе сборища безумных бабушек и ряженых казаков с георгиевскими крестами «за взятие Варны».
Однако этот образ хоть и имеет сходство с оригиналом, все-таки далек от реальности. В лоне УПЦ как среди клира, так и среди верующих есть немало искренних патриотов Украины. Во всяком случае, их там точно не меньше, чем под куполом Верховной Рады, в Кабинете министров или Генпрокуратуре. Словом, за кулисами УПЦ происходят довольно сложные процессы, протекание которых определяется не только «приказами» из Кремля или ФСБшной агентуры, как это кажется далеким от религиозной проблематики диванным экспертам, но и сложной внутренне церковной борьбой различных фракций, которая происходит в реальной социальной среде современной Украина.
Если принять все это во внимание, то ответ, найденный под светом фонаря, уже не будет казаться таким однозначным. Как говорится, есть нюансы.
Впрочем, хотелось бы внимательнее присмотреться к тому, что осталось вдали от света фонаря...
Если отбросить клише, в глаза сразу бросится полное отсутствие в обществе понимание того факта, что, согласно действующему законодательству, религиозные организации – это лишь разновидность общественных организаций, и, по большому счету, перед законом (кроме наличия ничем не оправданных льгот и привилегий) мало чем отличаются от объединения филателистов, собаководов или NGO, защищающих права сексуальных меньшинств. Причем есть основания полагать, что последние потенциально имеют даже больше сторонников, поскольку гомосексуалистиами люди обычно являются на постоянной основе, а вот православными верующими большинство украинцев становятся аж два раза в год – на Рождество и Пасху. Правда, часто, будучи нетрадиционной ориентации, люди не афишируют этот факт, в отличие от «православных», которые действуют с точностью до наоборот, демонстрируя свою преданность «христианской духовности». И в этом разрезе не менее забавными кажутся попытки постулировать «православие» как неотъемлемую составляющую украинской идентичности.
Тем не менее, любые действия должны в первую очередь рассматриваться с точки зрения их законности или противозаконности, а не становиться предметом морально-этической, патриотической, гастрономической или метафизической оценки. Так же, как для Христа не было иудея или эллина, для закона не должно быть православного, греко-католика или мусульманина – только граждане Украины, которые имеют одинаковые права и должны нести одинаковую ответственность за нарушение законов.
Во-вторых, смешно наблюдать, как в стране, где происходит декоммунизация и декларируется желание избавиться от наследия тоталитарных режимов, раздаются призывы запретить религиозную организацию на том основании, что она якобы защищает интересы врага, а отдельные ее члены откровенно воюют на стороне агрессора. Разве только ее члены воюют на стороне врага? Или, может, ее члены воюют исключительно на стороне врага? Среди бойцов АТО нет верующих УПЦ?
Все это до боли напоминает риторику, которой пользовались коммунисты, ликвидируя УГКЦ. «Заветам Сталина верны?»
Если есть факты совершения верующими или священниками УПЦ противоправных действий, нужно возбуждать уголовные производства, привлекать виновных к ответственности, доказывать их вину в судебном порядке, а не заниматься демагогией. А обвинения в том, что какая-то религиозная организация «не воспитывает патриотов», звучат как полный бред. Церковь не занимается воспитанием патриотов. Этим должны заниматься школа и семья.
Крестный ход на Киев: эксперт дала оценку шествиюПолитконсультант проанализировала ситуацию вокруг крестного хода и заявление спикера ВР о том, что Кремль уже подготовил провокации на улицах Киева.
Церковь не должна служить государству, она служит Богу. Хотя нет... Случается, что церковь начинает служить государству. Как, например, в путинской России. Однако вряд ли российская модель «политического православия», процветающая в соседнем государстве, имеет перспективы в Украине, поскольку, в отличие от России, где церковь всегда была институтом государства, у нас она всегда была институтом гражданского общества (исключая тот период, когда часть нынешней Украины входила в состав Российской империи). И в интересах общества, чтобы так оставалось и дальше: церковь сама по себе, а государство – само по себе.
Учитывая это, меня, как и любого другого светского человека, который предпочитает жить в государстве, где гражданину Конституцией гарантируется право не только исповедовать любую религию, но и не исповедовать ее вообще, значительно больше, чем политически окрашенные перфомансы бородачей с хоругвями, смущает тенденция к гипертрофированной демонстративной «набожности» должностных лиц и гиперболизация роли, значения и влияния религиозных организаций на социальные процессы. Также смущают попытки церковников при попустительстве политиков влезть в образовательный процесс или их желание заявить о своем исключительном праве на роль морального авторитета в обществе.
К сожалению, эта проблематика пока находится слишком далеко от того уличного фонаря, под которым растерянные украинцы ищут то, что потеряли совсем в другом месте.
Валентин Гладких, специально для «Слова и Дела»
ЧИТАЙТЕ В TELEGRAM
самое важное от «Слово и дело»